К русской речи: Идиоматика и семантика поэтического языка О. Мандельштама

Уже высказывалось предположение, что последняя строка ассоциируется со словами Христа Я свет миру (Ин. 8:12) [Хазан 1991: 301; Гаспаров М. 1996: 73]. Нам, однако, представляется, что здесь – с учетом социальных коннотаций, важных для всего стихотворения [Гаспаров М. 1996], – обыгрывается также выражение светлое будущее (в таком случае слово будущее как бы буквализуется в глагольной форме – будет светло). Стоит отметить, что в мандельштамовской строке из‐за использования слова свет возникает двусмысленность (свет может быть понят и как мир, и как физическое явление) и одновременно риторический эффект – стечение однокоренных слов.

<3>

Аравийское месиво, крошево,

Свет размолотых в луч скоростей[93],И своими косыми подошвами
Луч стоит на сетчатке моей.

Ю. И. Левин обратил внимание на то, что в строке «И своими косыми подошвами» прилагательное косые использовано вместо прилагательного босые [Левин 1979: 200]. Вместе с тем в строках переосмысляется коллокация косой луч (по догадке А. К. Жолковского, образ такого косого, то есть наклоненного, луча мог возникнуть под влиянием учебника физики или оптики [Левин 1979: 200]). Одновременно здесь семантизируется глагол стоять. С одной стороны, нельзя исключать лексического воздействия идиомы стоять в глазах (‘казаться, представляться’). С другой – свет или луч в языковом узусе способен лежать (свет лежал на чем-либо), падать (свет падал на что-либо), а иногда и стоять. По всей вероятности, сходные примеры из распространенного употребления в обсуждаемой строке переосмысляются, буквализуются. Интересно, что в целом смысл строк предстает сложной семантической вариацией фраземы свет бьет в глаза.

Миллионы убитых задешево

Строка является сложным случаем синонимии. В словосочетании убитые задешево наречие задешево переосмысляет идиому ни за грош (‘напрасно, даром’), которая, как правило, появляется в речи в связи со смертью или тяжелым несчастьем, метафорически воспринимающимся как окончание жизни: см. поговорки пропал ни за грош и погубили его ни за грош, приведенные в «Словаре…» Даля. Помимо синонимической замены, Мандельштам смещает семантику этого выражения, перенося его в военный контекст, и оно в модифицированном виде обозначает минимальную стоимость человеческой жизни на войне. Такое значение в свою очередь отталкивается от буквального понимания распространенных выражений, в которых жизнь соотносится с экономическим контекстом: цена человеческой жизни, жизнь бесценна, ценность человеческой жизни и т. п.

Протоптали тропу в пустоте, —

В словах протоптали тропу проступает идиома проложить дорогу (‘создать путь, по которому впоследствии смогут пройти другие’). Эта метафорическая дорога помещается в буквальный, хотя и трансцендентный контекст: миллионы убитых своей смертью проложили ее для новых, будущих погибших. Смерть осмысляется как долгий путь, тому подтверждением служат слова всего <…> хорошего, которые звучат в житейских ситуациях прощания.

Доброй ночи, всего им хорошего
От лица земляных крепостей.

Изначально разговорные выражения, употребляемые в повседневной, будничной жизни, переносятся в семантическое поле ‘смерти’. Ночь, очевидно, получает осложненную трактовку и воспринимается как синоним смерти, а второе выражение из‐за смены контекста приобретает ироничное звучание. От лица – канцеляризм (ср.: от лица общественности)[94].

Неподкупное небо окопное —

Неподкупное небо вызывает в памяти коллокацию неподкупный судья (ср.: «В осужденье судьи и свидетеля»).

Небо крупных оптовых смертей —

Оптовые смерти – оптовые закупки (ср. товарно-денежную тему всего стихотворения).

За тобой, от тебя, целокупное,
Я губами несусь в темноте —

За воронки, за насыпи, осыпи,

По которым он медлил и мглил:
Развороченных – пасмурный, оспенный

Здесь продолжается антропоморфизация окружающего мира (ср. коллокации пасмурный человек, оспенное лицо).

И приниженный гений могил.