К русской речи: Идиоматика и семантика поэтического языка О. Мандельштама

«И вчерашнее солнце на черных носилках несут» («Сестры – тяжесть и нежность – одинаковы ваши приметы…», 1920). Образ вчерашнего солнца обычно соотносится исследователями с образом черного солнца (и, с легкой руки Ахматовой, – еще и с Пушкиным) в других стихах Мандельштама, хотя строка в целом описывает закат: солнце садится, и наступающая темнота метафорически осмысляется как черные носилки, на которых уносят солнце. Словосочетание вчерашнее солнце построено на основе коллокации вчерашний день (два выражения здесь сближаются: и вчерашнее солнце, и вчерашний день означают то, что было вчера, в светлое время суток прошедшего дня, нюансированное различие заключается в том, что в стихах «вчера» возникает с заходом солнца). По-видимому, в тексте могут проявляться и рефлексы идиоматического значения, присущего словосочетанию вчерашний день, – ‘нечто отжившее’ (

нечто – уже вчерашний день), которые здесь скорее буквализуются.

«На дикую, чужую / Мне подменили кровь» («Я наравне с другими…», 1920). Вероятно, словосочетание мне подменили кровь вырастает из идиомы тебя (меня) как будто подменили (с метонимической связью я и крови).

«Кому жестоких звезд соленые приказы / В избушку дымную перенести дано» («Кому зима – арак и пунш голубоглазый…», 1922). Словосочетание перенести приказы переосмысляет коллокацию отдать приказ (раз приказ можно отдать, его можно и перенести

, глаголы становятся окказиональными синонимами).

«С розовой пеной усталости у мягких губ» (1922). Лексический ряд этой строки модифицирует идиому с пеной у рта (с синонимической заменой рот – губы); фразеологический смысл в этой строке не проявляется, но переносится в следующую: «Яростно волны зеленые роет бык».

«Есть в лазури слепой уголок» («Ветер нам утешенье принес…», 1922). Словосочетание слепой уголок восходит к идиоме слепое пятно.

«Чтобы розовой крови связь» («Я не знаю, с каких пор…», 1922). В этой строке трансформируется выражение кровная связь (с заменой прилагательного кровный на существительное кровь). Само изменение оказывается возможным потому, что исходное выражение понимается буквально.

В том же стихотворении, в строке «Уворованная нашлась», по мысли М. Л. Гаспарова, говорится о потерянной связи [Гаспаров М. 2001: 640]. Скорее всего,

уворованный и потерянный предстают здесь окказиональными синонимами.

«По звучным мостовым прабабки городов» («Язык булыжника мне голубя понятней…», 1923). Прабабка городов – риторическая вариация выражения мать городов.

В первой строке того же стихотворения: «Язык булыжника мне голубя понятней…» – по наблюдению О. Ронена, словосочетание голубя понятней восходит к библейскому выражению просты как голуби [Ronen 1983: 77].

Несколько примеров из стихотворения «Опять войны разноголосица…» (1923–1929). Строка «Как шапка холода альпийского» риторически развивает коллокацию шапка снега. «Из года в год, в жару и в лето» – с совсем небольшим смещением выражения в жару и в холод. «Давайте бросим бури яблоко» – метафора бури яблоко возникает на основе идиомы яблоко раздора

[Семенко 1997: 131; Гаспаров М. 2001: 643].

«Вдруг простегивает путь, / Исчезая где-нибудь» («Жизнь упала, как зарница…», 1925). Глагол в словосочетании простегивает путь заменяет глагол из коллокации прокладывать путь.

«Я только запомнил каштановых прядей осечки» («Я буду метаться по табору улицы темной…», 1925). По наблюдению И. М. Семенко, выражение прядей осечки возникает по аналогии с выражением волосы секутся [Семенко 1997: 11].

«Орущих камней государство» («Армения, 6», 1930) – словосочетание орущие камни – риторическое и смысловое усиление выражения камни возопиют.

«Дикая кошка – армянская речь / Мучит меня и царапает ухо» (1930). Метафорическая развертка и, в частности, словосочетание царапать ухо отталкиваются от идиомы нечто режет слух.

В том же стихотворении: «Бывший гвардеец, замыв оплеуху». Здесь, видимо, переосмысляется идиома смыть оскорбление [Успенский Ф. 2014: 117].

«И по-звериному воет людье» (1930). Лексический и смысловой ряд этой строки восходит к идиоме волком выть (с изменением словесного состава, но с сохранением идиоматического значения)[48].