К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР

Рынок «брокерских услуг» отреагировал на новую ситуацию недвусмысленно. До 2007–2008 годов границу с Китаем можно было пересечь бесплатно или, в самом худшем случае, заплатив пограничникам взятку в размере 30–40 долларов (контрабандисты должны были заплатить больше, но речь идет об отдельных мигрантах, которые уходили в Китай на заработки). Теперь успешное пересечение границы на свой страх и риск стало почти невозможным, а размер взятки составляет от 3000 до 5000 долларов за человека.

Впрочем, Ким Чен Ын и его окружение не ограничились полицейскими и административными мерами, а стали решать проблему комплексно, используя, в частности, и пропаганду. При Ким Чен Ире о самом существовании уходивших в Китай и Южную Корею беженцев в открытой печати упоминать не полагалось: КНДР официально считалась «раем на земле», и понятно, что не следовало упоминать о том, что у кого-то возникло желание этот рай по своей воле покинуть. При Ким Чен Ыне о беженцах впервые заговорили в открытую. При этом их изображали не врагами, и даже не предателями, а наивными жертвами вражеской пропаганды. Начиная с 2012 года в северокорейской печати стали много писать о судьбе беженцев. Северокорейская печать подчеркивает, что беженцы подвергаются в Южной Корее дискриминации и вообще становятся там гражданами второго сорта (утверждения, хотя и несколько преувеличенные, но в целом основанные на фактах). Главная идея, которую пытаются донести до аудитории северокорейские пропагандисты, заключается в том, что Южная Корея, возможно, действительно богатая страна, но оказавшийся там по своей наивности и глупости северокорейский беженец все равно обречен на нищету и унижения. В пропаганде стали активно использовать и тех беженцев, которые, разочаровавшись в южнокорейской жизни, решили вернуться в КНДР. В былые времена эти люди просто бы исчезли, но при Ким Чен Ыне они выступали в СМИ и ездили по стране с лекциями, рассказывая всем о своем печальном южнокорейском опыте.

Наконец, правительство Ким Чен Ына значительно упростило легальные поездки за границу. До начала нулевых граждане КНДР, если они только не относились к самой верхушке общества, в принципе не могли выезжать за границу по личным делам. С начала нулевых ситуация несколько изменилась: в КНДР стали выдавать паспорта для частных поездок в Китай, а при Ким Чен Ыне условия выдачи паспортов были резко упрощены. Формально считается, что граждане КНДР отправляются в Китай, чтобы провести там время со своими родственниками, но истинная цель поездки обычно состоит в том, чтобы найти в Китае неквалифицированную или полуквалифицированную работу и заработать денег. Иначе говоря, люди, в наши дни отправляющиеся в Китай легально и с паспортами, едут туда с теми же целями, с которыми до недавнего времени ночью уходили в Китай через границу нелегалы. В этом, собственно, и заключается задумка Ким Чен Ына и его советников: поскольку главной причиной нелегальной миграции в Китай было желание заработать там денег, в новых условиях гражданам дали возможность отправляться туда на заработки легально, то есть оставаясь до какой-то степени под контролем властей.

Паспорт действителен один год, но при необходимости его можно продлить еще на год. Отказ вернуться на родину по истечении срока действия паспорта однозначно говорит о том, что его владелец предал таким образом Вождя, Партию и Родину. В прошлом, когда человек уходил в Китай, подтвердить это обстоятельство было довольно сложно. Однако в новой ситуации, когда в Китай многие ездят официально, выявление эмигрантов стало существенно более простой задачей. Понятно, что отказ от возвращения печальным образом скажется на судьбе семьи беглеца. Нравы смягчились, и семью невозвращенца сейчас уже не отправят в лагерь и даже, возможно, не вышлют из города, однако это не означает, что побег будет оставлен без последствий: близким родственникам беглеца уже не приходится рассчитывать на успешную карьеру на госслужбе. В этой связи вспоминается один знакомый северокореец, который, получив паспорт, в начале 2010-х годов провел несколько лет в Китае в качестве гастарбайтера. Я с ним много общался. Человек умный и образованный, он не питал никаких иллюзий по поводу режима и одно время всерьез подумывал о том, чтобы вместо возвращения в КНДР отправиться на Юг. Однако по здравом размышлении он решил по истечении срока действия своего паспорта вернуться домой. Одной из причин этого решения послужила его личная верность северокорейскому государству, которое для него отнюдь не тождественно Семье Ким, а другой, более весомой – беспокойство за будущее детей, которые как раз начинали делать в КНДР вполне успешную карьеру.