К суду истории. О Сталине и сталинизме

По свидетельству старого чекиста С. О. Газаряна, долгое время работавшего в экономическом отделе НКВД Закавказья (и арестованного в 1937 г.), среди форм антисоветской борьбы со стороны врагов нашего государства была и такая, как вредительство, однако она имела незначительное распространение. Что касается вредительства как сознательной политики, проводимой якобы целым слоем «буржуазных» специалистов, то такого явления никогда не было. Газарян рассказал мне, что он приезжал в Донбасс в 1928 г. в порядке «обмена опытом» работы экономических отделов НКВД. По его словам, в Донбассе в тот период обычным явлением была преступная бесхозяйственность, ставшая причиной многих тяжелых аварий с человеческими жертвами (затопления и взрывы на шахтах и др.). И в центре, и на местах советский и хозяйственный аппарат был еще несовершенен, там было немало случайных и недобросовестных людей, в ряде хозяйственных и советских организаций процветало взяточничество, воровство, пренебрежение интересами трудящихся. За все эти преступления необходимо было, конечно, наказывать виновных. Не исключено, что в Донбассе были и единичные случаи вредительства, а кто-то из инженеров получал письма от какого-либо бывшего хозяина шахты, бежавшего за границу. Но все это не могло служить основанием для громкого политического процесса. В большинстве случаев обвинения во вредительстве, в связях с различного рода «центрами» и заграничными контрреволюционными организациями добавлялись уже в ходе следствия к различным обвинениям уголовного характера (воровство, взяточничество, бесхозяйственность и др.). Следователи шли на такой подлог, обещая заключенным за «нужные» показания смягчение их участи, из «идейных» соображений: «мобилизовать массы», «поднять в них гнев против империализма», «повысить бдительность». В действительности же эти подлоги преследовали одну цель: отвлечь недовольство широких масс трудящихся от партийного руководства, поощрявшего гонку за максимальными показателями индустриализации. В своей книге «На новом этапе», изданной в 1930 г. в Харбине (Маньчжурия), один из наиболее видных идеологов буржуазной интеллигенции и нэповской буржуазии в СССР Н. Устрялов писал: «Вредительство есть бессмысленное, позорное и зловреднейшее преступление, предательство, прямой переход на антисоветские и антирусские позиции; теперь даже и Милюков в эмиграции не станет его защищать… Что же касается так называемого пассивного нейтралитета, то он заслуживает безоговорочного принципиального осуждения, с нашей точки зрения. Не дело технической интеллигенции отходить в сторону, отказываться от активной деятельности, от содействия… великой перестройке страны». Устрялов давал своим последователям, специалистам-сменовеховцам, находившимся на советской работе, четкую директиву: «Что делать старым спецам? Ответ может быть только один: сохранять безукоризненную лояльность государству. Посильно ему способствовать».

Но Сталин не желал разбираться в тонкостях положения и поведения старой интеллигенции. Ему было выгодно поддержать версию о сознательном вредительстве «буржуазной» интеллигенции. Поэтому Сталин поспешил «обобщить» уроки «шахтинского дела» и призвал членов партии искать «шахтинцев» во всех звеньях советского и хозяйственного аппарата.

«Нельзя считать случайностью так называемое шахтинское дело, – заявил Сталин на пленуме ЦК в апреле 1929 г. – “Шахтинцы” сидят теперь во всех отраслях нашей промышленности. Многие из них выловлены, но далеко еще не все выловлены. Вредительство буржуазной интеллигенции есть одна из самых опасных форм сопротивления против развивающегося социализма. Вредительство тем более опасно, что оно связано с международным капиталом. Буржуазное вредительство есть несомненный показатель того, что капиталистические элементы далеко еще не сложили оружия, что они накопляют силы для новых выступлений против Советской власти» [270] .

Неудивительно, что после подобного рода директивных указаний террор против так называемых буржуазных специалистов резко усилился. Так, например, весной 1930 г. на Украине состоялся «открытый» политический процесс по делу СВУ (Союз вызволения Украины). Руководителем этой мифической организации был объявлен крупнейший украинский ученый и вице-президент Всеукраинской Академии наук (ВУАН) С. А. Ефремов. Кроме него на скамье подсудимых оказалось еще 40 с лишним человек. Здесь были и ученые, и учителя, и священники, и деятели кооперативного движения, и медицинские работники. Почта все они обвинялись в «буржуазном национализме», во вредительстве, в выполнении директив зарубежных украинских националистических организаций, а также в «агентурной работе по заданиям разведок и контрразведок некоторых государств». СВУ обвинялся также в подготовке некоторых террористических актов и даже в заключении тайного союза с Польшей с целью отделения Украины от России.