К суду истории. О Сталине и сталинизме

В отдельных случаях аресту подвергались даже несовершеннолетние дети видных советских деятелей. В 14 – 16-летнем возрасте были арестованы сын Якира, дочь Антонова-Овсеенко (сына арестовали в 20-летнем возрасте), дети Постышева, Косиора, Каменева, Медведя, Гарькавого, Баумана, Кодацкого, Томского, Сосновского, Попова и многих других. Были случаи расстрела не только жен и взрослых детей «врагов народа», но и несовершеннолетних подростков. Так, например, в Абхазии были арестованы Рауф Лакоба, Тангизи Николай Лакоба и Инал-Ина Николай. Им было по 14 – 16 лет.

«Следствием установлено, – говорилось в обвинительном заключении, – что Лакоба Рауф Несторович после разоблачения его отца Нестора Лакобы как врага народа, руководителя контрреволюционной, шпионской террористической организации правых в Абхазии, сгруппировал вокруг себя антисоветски настроенных сыновей репрессированных врагов народа, совместно с которыми проводил дезорганизаторскую работу в школе, систематически вел контрреволюционную агитацию, направленную на дискредитацию мероприятий партии и правительства... Унаследовавшие от своих родителей – врагов народа – контрреволюционные взгляды все проходящие по данному делу обвиняемые, будучи ярыми противниками существующего строя, в 1937 году объединились в контрреволюционную группу и повели подрывную работу... Ввиду того, что все обвиняемые к моменту совершения ими преступления были несовершеннолетними, настоящее дело направить на рассмотрение Особого совещания НКВД СССР». В1940 году все четверо юношей были расстреляны по приказу Берии [531] .

Вопиющее беззаконие таких карательных акций против жен и детей «врагов народа» очевидно. Правда, еще за несколько лет до периода массовых репрессий в нашей стране был принят закон о высылке в отдаленные районы страны всех членов семьи изменников Родины. И по смыслу, и по букве этого закона речь шла о семьях людей, бежавших за границу и поэтому недосягаемых для советского правосудия. Конечно, и в этом случае несправедливо было наносить удар не по самому перебежчику, а по его ни в чем не повинным родственникам. Но в 1936 – 1938 гг. этот жестокий закон был несправедливо распространен и на многих так называемых «врагов народа», которые жили и работали в СССР и не собирались бежать за границу.

Многих детей «врагов народа» арестовали и сослали позже, когда они стали старше. В 1944 году были арестованы дети Бубнова и Ломинадзе, большая кампания по аресту детей «врагов народа» была проведена в Москве и Ленинграде в 1949 году. В эту кампанию попали и были высланы молодые люди – студенты из семей писателя Артема Веселого, комкора Базилевича, бывшего лидера «рабочей оппозиции» Шляпникова, дочь Петра Смородина, дочь Н. И. Бухарина и многие другие.

О ПРОИЗВОЛЬНОМ РАСШИРЕНИИ ПОНЯТИЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Еще в 20-е годы для практики советских судов было характерно весьма расширенное толкование понятия политического преступления. В 30-е годы это понятие было расширено до безграничных пределов. Еще К. Маркс писал, что «никто не может быть заключен в тюрьму либо же лишен своей собственности или другого юридического права на основании своих политических и религиозных убеждений» [532] .

Это элементарное положение всякой демократии было отброшено. Не действия и даже не намерения, а именно взгляды и убеждения тех или иных людей стали основанием для их уголовного преследования и даже физического уничтожения. Под удары карательных органов уже давно попали люди с несоциалистическими убеждениями, которые, однако, вполне лояльно относились к Советской власти. Но по мере развития режима сталинизма все советские граждане, в том числе и члены партии, возражающие против отдельных мероприятий Советского государства, против отдельных решений ЦК ВКП(б), несогласные лишь с некоторыми аспектами линии партии, – все эти люди неизбежно попадали в разряд «врагов народа» и подвергались репрессиям. А так как неправильных решений принималось в тридцатые годы очень много, то число мнимых «врагов народа» было весьма значительным. Так, например, один из рабочих после первых выборов в Верховный Совет СССР в конце 1937 года критиковал в кругу друзей избирательную систему, по которой в бюллетень для голосования вносился только один кандидат. Другой рабочий спросил на профсоюзном собрании, почему в закрытом распределителе для начальства продают манную крупу, которой давно уже нет в магазине для рабочих. И тот и другой были вскоре арестованы и приговорены к 10 годам заключения по обвинению в антисоветской агитации.