К суду истории. О Сталине и сталинизме

Особенно тщательно органы НКВД «охраняли» авторитет самого Сталина. Фактически уже с 1934 – 1935 гг. государственным и политическим преступником считался всякий человек, хотя бы и горячо преданный идеям социализма, но неодобрительно отзывающийся о Сталине, допускающий такие действия и разговоры, которые если не прямо, то косвенно можно было бы истолковать как умаление личности и заслуг Сталина. Достаточно было рассказать анекдот, в котором фигурировал Сталин, или нечаянно повредить его портрет, а тем более высказать сомнение в правильности тех или иных утверждений Сталина, чтобы оказаться в числе «врагов народа». Как в Германии Академия права объявила в годы фашизма «любовь к фюреру» правовым понятием, а «нелюбовь к фюреру» была объявлена преступлением, так и в нашей стране любовь к Сталину и преданность ему были объявлены обязательными для всех советских людей.

Еще в период после Октябрьской революции в политической и юридической практике Советского государства стал проводиться ложный тезис о тождестве субъективного и объективного в деятельности коммуниста или беспартийного. Но особенно настойчиво этот тезис насаждался в годы сталинизма. В соответствии с этим тезисом было неважным, что субъективно тот или иной человек предан рабочему классу и Советской власти, однако если он своей действительной или мнимой ошибкой нанес, по мнению вождей партии, вред ее политике, то независимо от своих субъективных побуждений этот человек должен рассматриваться как враг советского народа. Жестокой проработке, а иногда и репрессиям подвергались и так называемые «примиренцы», т. е. люди, сами не совершившие никаких политических ошибок, но призывающие к более мягкому отношению к тем, кто якобы совершил подобную ошибку и против которых была в данный момент направлена та или иная политическая кампания.

Еще одной причиной массовости репрессий 30-х годов был тот факт, что почти все сталинские законы и тайные приказания о проведении репрессий по тем или иным политическим мотивам немедленно обретали обратную силу. Так, например, органы НКВД стали получать доносы и карать людей за их пренебрежительные отзывы о Сталине, высказанные много лет назад, еще в пору бурных дискуссий 20-х годов.

Известно, что и в 20-е годы политическая борьба сопровождалась немалым количеством репрессий. Многие тысячи членов других партий находились в тюрьмах, лагерях, ссылке, в политизоляторах. И хотя к 1934 году большинство этих людей было на свободе и вело себя «благоразумно», в 1936 – 1937 гг. почти все они были снова арестованы. Им не предъявлялось никаких новых обвинений. Почти никто из этой категории не дожил до реабилитаций 1956 года.

УЧАСТИЕ В РЕПРЕССИЯХ ШИРОКИХ МАСС И ПООЩРЕНИЕ ДОНОСИТЕЛЬСТВА

Одна из наиболее страшных особенностей репрессий 30-х годов состояла в том, что в кампанию по разоблачению «врагов народа» втягивались массы, доверявшие Сталину. Кампания по борьбе с «врагами народа» сбила с толку сотни тысяч простых и в своем большинстве честных людей. Ядом подозрительности, смешанным с добрыми побуждениями, были отравлены миллионы. Они заболели шпиономанией. Кампания против «врагов народа» и «вредителей» приобретала характер массового движения, наподобие стахановского.

Особенно усердствовала в разжигании массового психоза центральная печать. Газеты «Правда» и «Известия» почти в каждом номере призывали трудящихся искать и разоблачать врагов народа и вредителей. «Враги и их покровители», «Вредительство при подборе кадров», «Враги орудуют на радиостанциях», «Кто орудует в Пряжинском районе», «До конца выкорчевать вражеские гнезда в наркомате торговли», «Здесь действуют враги», «Вражеская вылазка врагов народа в Свердловске» – сотни подобных статей поднимали массы на борьбу с «врагами». «Ни одна неполадка, – писала, например, "Правда" в передовой статье, – ни одна авария не должны пройти для нас незамеченными. Мы знаем, что агрегаты сами по себе не останавливаются, станки сами не ломаются, котлы сами не взрываются. За каждым таким актом спрятана чья-то рука. Не рука ли это врага – вот первый вопрос, который должен возникнуть у каждого из нас в таких случаях» [533] .

«Надо, товарищи, усвоить, – заявил 25 января 1937 г. на партийном активе Новосибирска первый секретарь Западно-Сибирского обкома партии Р. И. Эйхе, – ...что мы имеем такую богатую техническую оснащенность и такие кадры преданных людей, что ни в чем у нас срывов быть не может. В той организации или на том предприятии, где начинается конвейер неполадок, провалов, там прежде всего смотри и ищи врага» [534] .