К суду истории. О Сталине и сталинизме

Примеры неоправданной жестокости, подозрительности, злоупотребления террором были нередки, к сожалению, и в истории революции и Гражданской войны в России. Еще в первые месяцы после революции были нередки случаи самосуда чрезмерно возбужденных солдат, матросов и рабочих по отношению к «подозрительным». Жертвой подобного самосуда стали, в частности, министры Временного правительства А. И. Шингарев и Ф. Кокошкин. Едва не был расстрелян в первые дни Октября и американский социалист Джон Рид, оставивший нам превосходное описание революции. По мере расширения Гражданской войны расширялись и масштабы неоправданного насилия, приносившего большой вред молодой Советской республике. Чего стоили только бессудные массовые расстрелы казаков, в том числе стариков и женщин в станицах Верхнего Дона, да и вся позорная кампания по «расказачиванию», которая проводилась в начале 1919 года Донбюро РКП(б) и Гражданупром Южного фронта по директиве ЦК РКП(б), подписанной Я. М. Свердловым. Эти расстрелы явились не только главной причиной Вешенского восстания донских казаков, описанного в романе «Тихий Дон», но и причиной тяжелых поражений Красной Армии на Южном фронте, значительно затянувших гражданскую войну. К фактам подобного рода можно отнести и злоупотребление насилием в районах Южной Украины. Жертвами произвола становились даже прославленные командиры Красной Армии. В 1920 году после неправедного и скорого суда был расстрелян в Ростове-на-Дону Б. М. Думенко, организатор первых крупных кавалерийских соединений Красной Армии, ставших основой Первой Конной армии. В 1921 году в Бутырской тюрьме был убит безо всякого суда виднейший участник Гражданской войны на юге России Ф. К. Миронов, командовавший в 1918 – 1919 гг. крупными военными соединениями, а в 1920 году командарм Второй Конной армии. И Думенко, и Миронов были реабилитированы только после XX съезда КПСС.

Нередко злоупотребляли насилием в годы Гражданской войны не только Сталин, но и Л. Троцкий, М. С. Кедров, С. Гусев и многие другие командиры, комиссары и специальные уполномоченные.

Явно ошибочным было и широкое использование с первых же месяцев Гражданской войны метода заложников. Иногда можно найти объяснение временной изоляции отдельных потенциально опасных для Советской власти людей. Но метод заложников предполагал не только временную изоляцию, но и физическое уничтожение одних людей за поступки или преступления других людей. Об этом без обиняков говорилось в приказе наркома внутренних дел РСФСР Г. Петровского, разосланном по телеграфу всем Советам в сентябре 1918 г. «Убийство Володарского, убийство Урицкого, покушение на убийство и ранение председателя Совета Народных Комиссаров Владимира Ильича Ленина, массовые десятками тысяч расстрелы наших товарищей в Финляндии, на Украине и, наконец, на Дону и в Чехославии, постоянно открываемые заговоры в тылу наших армий, открытое признание правых эсеров и прочей контрреволюционной сволочи в этих заговорах и в то же время чрезвычайно ничтожное количество серьезных репрессий и массовых расстрелов белогвардейцев и буржуазии со стороны Советов показывают, что, несмотря на постоянные слова о массовом терроре против эсеров, белогвардейцев и буржуазии, этого террора наделе нет. С таким положением должно быть решительно покончено. Расхлябанности и миндальничанью должен быть немедленно положен конец. Все известные Советам правые эсеры должны быть немедленно арестованы. Из буржуазии и офицерства должны быть взяты значительные количества заложников. При малейшей попытке сопротивления или малейшем движении в белогвардейской среде должен применяться безоговорочно массовый расстрел. Местные губисполкомы должны проявлять в этом отношении особую инициативу» [612] .

Исполнение приказа Г. Петровского привело действительно к массовому взятию и расстрелу заложников. Так, в № 5 «Еженедельника Чрезвычайных Комиссий» сообщалось о расстреле в Петрограде пятисот заложников. Согласиться со столь жестокой мерой, даже с учетом трудной обстановки 1918 года, невозможно. Подобные расстрелы не искореняли контрреволюцию, но лишь обостряли борьбу и вели к новым жертвам с обеих сторон.