К тебе

— Проще простого, — заметил я.

Дарби подмигнула мне, а затем снова вернулась к изучению меню.

— Тогда за дело.

— Креветки в панировке?

— Согласен.

— Чичаррон[19]с фасолевым соусом?

— Давай.

— Гусь?

— Не вопрос.

— Свиные щёчки?

— Свиные щёчки? — переспросил я, заглядывая в меню. Блюдо выглядело неплохо, но Дарби так забавляла моя нерешительность, что я решил попробовать. — В смысле, щёки свиньи?

— Они приготовленные! — захихикала она. — Уверена, это вкуснее, чем кострец!

— Что, чёрт побери, такое кострец?

— Говяжий огузок, — пояснила она, не переставая хихикать. Я скорчил мину и она прыснула со смеху. — Ты что, не слыхал о ветчине?

— Вот чёрт. Это свиной зад? Я ем его каждый год на День благодарения.

Дарби схватилась руками за живот и согнулась от хохота.

Вернулся Шон и Дарби сделала заказ, держась как профи, пока называла каждое выбранное блюдо.

— Это всё мои любимые блюда, — заметил Шон. — Одобряю. Точно не хотите, чтобы я принёс вам хорошего белого вина?

— Я э-э… — Дарби красноречиво положила руку на живот.

— Ох, — в глазах официанта мелькнуло понимание. — Поздравляю вас обоих, — кивнул он нам, прежде чем уйти.

— Прости, — сказала Дарби, заливаясь румянцем. — Это, должно быть, странно.

— Вовсе нет.

Она помедлила с ответом.

— Я не… я не ищу отца для своего ребёнка, просто для ясности. И не нуждаюсь в том, чтобы меня спасали. Я приняла решение справляться со всем самостоятельно, и меня это вполне устраивает.

— Понимаю. Ситуация необычная, но моих чувств к тебе это не меняет. Твоё стремление к независимости — это одна из причин, которые привлекают меня в тебе, и последнее, чего я хочу — это думать, что я могу эту независимость у тебя отнять. Как бы то ни было, тебе не требуется спасение. У тебя будет ребёнок. В жизни есть вещи и похуже.

— Вот именно, — кивнула она.

Я видел, как она пытается решить, можно ли мне верить или я просто говорю ей то, что она хочет услышать. Затем я увидел, что она приняла решение. Улыбнувшись и подавшись ко мне, она сказала:

— Это очень мило. Спасибо.

— Фильм начнётся через девяносто минут, — заметил я, посмотрев на свои часы. — Ты хочешь пойти на романтическую комедию или на боевик?

— Боевик.

— Ладно, тогда пойдём на «Богов войны».

— О, я видела трейлер на экране в лобби. Выглядит обалденно!

— Обожаю летние фильмы.

— Я видела в новостях, что фейерверки в этом году запрещены, — вздохнула Дарби. — Вот облом! Зато вам, ребята, это на руку.

— Ага, — согласился я. Это не было ложью. Сандерс неоднократно напоминал, что мы должны следить за детишками, которые подбирались поближе к комплексу, чтобы запустить фейерверки. — Может, я мог бы свозить тебя на север? В Стимбот-Спрингс устраивают мощный салют. Или можем отправиться ещё севернее, в Дэдвуд в Северной Дакоте. Или к национальному мемориалу «Маунт-Рашмор», если тебя переполняет патриотизм.

— Мне нужно работать, — сказала она с грустью.

— Может, в следующем году, — пожал я плечами. Она задержала на мне взгляд. — Иногда мне хочется иметь возможность читать твои мысли. В твоих глазах столько всего таится.

— Ты сказал «в следующем году». Я пытаюсь понять, говоришь ли ты всерьёз.

— Да, — без колебаний заверил я.

— В это время через год у меня уже будет ребёнок. Путешествие будет представлять трудности.

Она была права. Я не подумал об этом.

— Верно. Так в чём проблема? Автокресло? Сумка с детскими вещами? Подгузники? Салфетки? Переносная кроватка? Это решаемо. В моём пикапе двойной ряд сидений, Дарби. Мы справимся.

— Не хочу забегать вперёд так далеко. Многое может измениться за такой срок.

— Я надеюсь на это, — сказал я.

Мои слова тронули её, и это стало последней соломинкой, удерживающей меня на краю. Было так просто сделать этот вечер незабываемым для неё, или день, или неделю… Неважно, хотела ли она, чтобы я был её рыцарем в сияющих доспехах или нет, но она заставляла меня чувствовать себя героем.

— С тобой очень трудно сохранять невозмутимость, — заметила она.

— Вот и хорошо. Мне казалось, мы и не собирались этого делать. Мы собирались играть в открытую. Быть пугающе честными и откровенными.

— Легко сказать.

— Но я же следую этим принципам.

— Ладно, — Дарби нервно хихикнула на выдохе, пытаясь скрыть страх.

Шон принёс круглое блюдо, на котором были выложены тонко нарезанные куски мяса и крупные неровные ломти хлеба, напоминающего крекеры. Он обратил наше внимание на сыр, соус из каперсов и чёрную лавовую соль.

— Спасибо, — поблагодарила Дарби, у которой прямо слюнки текли.

— Налетай, — сказал я, указывая на её приборы.

Дарби подцепила вилкой кусочек мяса с тарелки, положив его на хлеб.

— Вот это вкуснятина! — восхитилась она, откусив кусочек и блаженно замурлыкав.

— Да ну? — спросил я, взяв и себе кусочек. Кусочек получился чуть больше, чем я рассчитывал, но это не помешало мне взгромоздить его на хлеб и отправить в рот. Дарби была права. Мясо было обалденное. — Святые угодники.