К величайшим вершинам. Как я столкнулась с опасностью на К2, обрела смирение и поднялась на гору истины

Нас было 12: пятеро американцев (в том числе три женщины), канадец, полицейский из Австралии, британец из известной семьи исследователей, немец, два швейцарца и итальянец. Так что, если взять сухой остаток, по сравнению с первым опытом альпинизма, это была намного более интересная команда. Эта экспедиция открыла мне глаза на разнообразие мира международного альпинизма, чего я так и не увидела во время своего первого путешествия к Эвересту. Мне нравится наблюдать огромный диапазон возрастов, культур, языков, обычаев и уровней опыта. Альпинисты – выходцы из самых разных социально-экономических слоев общества, имеющие различный образовательный уровень. За одним столом сидят и студенты, и отошедшие от дел пенсионеры, и те, чья карьера находится на промежуточном уровне. Меня восхищают различия в их мотивации, причины, по которым люди идут в горы, и различия в том, как они применяют динамику восхождения в своей повседневной жизни. Нас объединяет общая цель, жертва, которую каждый из нас принес ради нее, и понимание того, что, по мнению большинства, мы окончательно лишись рассудка.

Женщины составляют меньшинство, их примерно 20 % от числа всех альпинистов, поэтому я всегда радуюсь, когда оказываюсь не одна. За ужином я завела непринужденную беседу с другими альпинистками: Ким была опытной спортсменкой из Коннектикута, а Лола из Арканзаса обладала меньшим опытом, но была столь же увлечена. У них обеих были дети школьного возраста, и, как и я, Ким решила идти на Чо-Ойю перед тем, как отправиться на Эверест.

– Я собираюсь пойти на вершину в 2011 году, – сказала она. – Тогда «Семь вершин» будут у меня в кармане.

Мне и раньше доводилось слышать о том, как другие альпинисты заканчивают серию «Семь вершин» – восхождения на высочайшие пики всех континентов – даже бегло просматривала статистику, но все же мой взгляд был твердо обращен на Эверест. Я не была готова думать о том, что будет дальше, и, конечно, не была готова подкинуть подобную идею Джонатану, но меня интересовало мнение Ким о каждой из этих вершин. Среди нас троих ее голосом вещал опыт. До сих пор единственной в моей копилке была гора Килиманджаро, а у Лолы – Денали.

Ранним утром следующего дня микроавтобус забрал нас из гостевого дома, и мы несколько часов мчались по изрытой колеями грунтовке, пожалуй, мы пересчитали все ямы и ухабы от Катманду до границы с Тибетом. Мы вышли из автобуса в Непале, поставили печати в паспортах и пешком пересекли Мост китайско-непальской дружбы, чтобы встретиться с китайским перевозчиком.

– Никаких фотографий на мосту, – предостерег Дэниел и напомнил нам о длинном списке правил, которыми мы были связаны: никаких тибетских книг о путешествиях, никаких фотографий Далай-ламы и прочее, и прочее.

Другие туристы были менее подготовлены, поэтому вооруженные охранники на переправе конфисковали книги и удалили фото с телефонов и камер. Я не могла отделаться от ощущения, что передвижение на автомобиле – не лучший способ акклиматизации, но c’est la vie24. Я решила, что уже отработала свое, беря на себя дополнительную нагрузку по пути в Базовый лагерь Эвереста. Первую ночь мы провели в городе Чжанму, а вторую – в Ньяламе. На третий день, по пути в Тингри, мы подъехали к Лалунг Ле, высокогорному перевалу, где на ветру развевались сотни молитвенных флагов. Мы вышли, чтобы сфотографироваться, улыбаясь чистому горному бризу. Другие остановки были менее приятными. По дороге в Тингри тощие коровы жевали картонки, а бродячие собаки рылись по краям широких площадок с гниющим мусором. Надворные постройки отравляли окрестности неописуемым зловонием. Лола пихнула меня локтем и протянула ладонь, прося побрызгать санитайзером, который был у меня с собой.

По плану, нам предстояло остановиться в Тингри на две ночевки в отеле с земляными полами, кишащем мухами. Парочка европейцев, благослови их Господь, перебежала через узкий мостик, чтобы провести разведку, пока мы с Лолой и Ким оставались снаружи приюта, нервно представляя себе путешествие в загаженный уличный туалет в темноте. Через 20 мин европейцы вернулись, шагая намного бодрее и веселее.

– Там дальше по дороге есть еще один приют, – сказал один из швейцарских альпинистов. – Пятнадцать долларов за ночь, и там есть туалеты внутри.

Я ощутила прилив надежды: «Пожалуйста, скажи мне, что у тебя не галлюцинации из-за высоты».

– Менеджер провел нас по комнатам, – рассказал он. – Чистые номера, никаких земляных полов, водопровод и ванные комнаты.

– Переезжаем, – ответила я без колебаний, и все согласились, но, как только дело дошло до такой мелочи, как уведомить об этом Дэниела, начались всякие препирательства.