Каба́

– Незнай, я не заглядывал,– сказал Игорь. А потом вдруг спросил, хотя на самом деле спросить он собирался совсем другое: – А почему папа с ним дружит? Он мутный и бухает.

– Пацанские игры.– Мама небрежно повела бровью.– Один проштрафился, другой помог. Теперь любовь по гроб жизни.

– В смысле?– Игорь ни черта не понял. Мама в подпитии – тот еще сфинкс.

Она помолчала. Видимо, раздумывала, продолжать ли свою милую беседу с четырнадцатилетним уже сыном, или хватит с него. Потом сказала:

– Папа когда с армии вернулся, сам не свой был. Пил часто, занимался всякой ерундой. Колобродил, в общем. Потом спутался с какими-то гавриками, те позвали его на дело. Как раз перед встречей с гавриками папа столкнулся с Радиком, ну тот его и отговорил, и перед гавриками отмазал. Ну а потом гавриков всех по тюрягам рассадили, а папа остался цел. Вроде как благодаря дяде Радикулиту. Тот теперь и пользуется. Папа же у нас добрый. Это мне все бабушка рассказывала, отец вроде как стремается. Нашел, тоже мне, повод для стыда.

Удивительно, сколько всего, оказывается, происходит во время празднования дней рождений. Игорь не знал эту историю с папой. Не мудрено, если даже мама знала ее от бабушки, не от него. Гребаный Раджив Ганди! По сути, четырнадцатилетнее существование Игоря в этом мире тоже можно вменить в заслугу дяде Радику. Игорь бы с удовольствием еще поговорил на эту тему, однако мама сама вывела коней на переправу, и нужно было быть дебилом, чтобы не перескочить на другой берег.

– А почему они переехали? Бабуля с дедом? Мы же вместе жили…

– Так они всегда хотели,– легко ответила мама, и у Игоря мгновенно отлегло от сердца. – Как только мы с папой поженились, они уже тогда задумали слинять в свою деревню. Потом решили тебя дождаться, когда ты родишься. А потом из-за тебя не уезжали. Привыкли.

У Игоря защипало в носу. Он никому никогда не признавался, до какой степени он был шокирован их смертью. По правде говоря, он и эту тему с деревней не признавал, как он сейчас помнил. Он всегда думал, что те поиграют в деревенских да вернутся. А они как будто чувствовали… И словно хотели уберечь его, чтобы он немного отвык.

– Но потом все же уехали?– сдавленно переспросил он.

– У нас же двушка. Мы и так друг другу на хвосты наступали, какая радость? Тебе нужна была своя комната. А в деревне у них – целый дом. Да и природа. Да и в земле они ковыряться любили.

– Понятно…

Игорь отрешенно перевел взгляд на вырвиглазную дугу внизу и застыл. Поодаль маячило дерево, на которое он как-то давно повадился лазить. Покуда мама не застигла и не надавала затрещин. Мама перегнулась через перила и высунулась в окно, чтобы проверить, нет ли кого внизу. Ее блузка с открытыми плечами оттопырился, и Игорь обнаружил, что на маме нет лифчика. Он еще успел мельком подумать о тете Нине, прежде чем быстро отвел взгляд. Мама выбросила окурок, который спиралью полетел вниз, но тут же закурила новую сигарету. Из чего Игорь заключил, что время балконного сеанса еще не вышло.

– Мам, а твои родители живы?

До этого мама на него не смотрела – курила и изучала окрестности. Теперь посмотрела. Не сказать, что вздрогнула, или опешила, или удивилась. Но посмотрела внимательно. Изучающе. Впрочем, не нонсенс, она в 99% случаев смотрела изучающе.

– С чего вдруг интерес?

– Да, просто.– Он попытался отшутиться, но потом понял, что «просто» не проканает.– Ну, с Петровым говорили, он как-то спрашивал. А я даже не знаю.

– И как там у вас, с сыном Петра?– тут же переключилась мама.

– Ну…– Игорь смешался от неожиданности. Как? Он по правде и не знал, как охарактеризовать.– Ну, мы общаемся…

– Ок. Договорились до чего-нибудь?

– Да вроде нет…– Игорь понял, к чему мама клонит, но крыть было действительно нечем.

– Может, ну ее, эту канитель?– спросила мама, но не его. Она спрашивала саму себя.

Игорь вдруг испугался. Он осознал, что вопрос вполне может решиться здесь и сейчас, на балконе, и уже бесповоротно,– как это обычно бывает у мамы. Он осознал, что нужно что-то предпринять. Он осознал, что не готов пока расставаться с Петровым. Он не знал, почему.

– Мы же только начали!– запротестовал он.– Он говорит, не нужно торопиться.

– Разумно.– Мама кивнула.– И очень по-деловому.

– А что с родителями твоими?– поспешил Игорь. Он явственно видел: маме наскучило, она хочет вернуться к гостям.

– Они умерли давно. Погибли.– Мама поднесла сигарету к губам и затянулась до фильтра. Потом отбросила щелчком окурок, уже не заботясь, стоит кто-то внизу или нет.– На машине разбились.

Игорь, честно говоря, прифигел. Нет, он догадывался, конечно, что с ним в доме соседствуют тайны. Но не думал, что до такой степени. Сегодня ему 14 лет, и он впервые узнает о том, что его дед с бабкой со стороны матери погибли в автоаварии. Это было круто даже для мамы.

– А почему ты не рассказывала?– не сдержался он.

– Я вообще никому не рассказывала, только папе. Даже его родители не знали, я отмазывалась.

– Но почему?– недоумевал Игорь.