Кабахи

— Красавица спустила с крепостной стены косу, и рыцарь поднялся к ней в башню.

Долго они жили в счастье и согласии.

Только злобный карлик таил в душе темный замысел.

По его наущению царь приказал юноше отправиться на поиски источника, дарящего бессмертие.

Красавица догадалась, что это козни карлика, и…

— Спишь, Русудан?

— Нет, не сплю.

— Красавица разгадала коварные замыслы карлика и, прощаясь с юношей, надела ему на палец золотой перстень.

Юноша остановился на распутье и из трех дорог выбрал самую опасную.

Долго он ехал по ней.

В черном лесу из черного ущелья вышел навстречу ему черный кабан и…

— Спишь, Русудан?

— Нет.

— В черном лесу вышел из черного ущелья черный кабан и очертил круг, чтобы сразиться с юношей.

Белый всадник убил черного кабана и сразился с тремя драконами, которые вышли из кабаньей головы.

Один был черен, как непроглядная ночь.

Другой был красен, как кровь.

А третий…

— Спишь, Русудан?

— А?.. Что?..

— Один был черен, как ночь, другой красен, как кровь, а третий бел, как снег.

Юноша потер перстень о полу своей чохи, сразился с белым драконом и убил его.

Потом он сразился с красным драконом и тоже убил его.

Тогда он подскакал к черному дракону, но…

Но Русудан уже спала крепким сном.

И мчались, летели золотогривые, ветроногие кони…

Вдруг оглушительный грохот сотряс каменные стены подземелья, оба — как Русудан, так и ее хозяин — вскочили в испуге на ноги.

Огонь успел уже погаснуть. В пещере было темно.

Оба в страхе прижимались друг к другу и всматривались расширенными глазами в темноту.

Первым пришел в себя мальчик. Он разворошил костер и подбросил хворосту в тлеющие уголья! Когда он понял, в чем дело, его прошиб от стыда холодный пот. Оказалось, что пистолет каким-то образом вывалился у него и, упав в неостывший костер, разрядился.

Мальчик поспешно подобрал оружие и сконфуженно улыбнулся.

— Ничего страшного, Русудан. Проклятый пистолет упал на угли и выстрелил.

Русудан облегченно вздохнула, но тут же при мысли о грозившей опасности перепугалась снова:

— А если бы в нас попала пуля?

Мальчик тоже был не на шутку испуган. Он вытряхнул из-за ворота осыпавшуюся с потолка землю и сказал смущенно:

— Что ж, Русудан, ведь мы в горах, тут всякое может случиться. Ты только не бойся. Приляг. А я пойду принесу дров и снова разожгу огонь.

— Нет, нет, не уходи!

Но паренек уже бросился к выходу. Он скоро вернулся, подложил сучьев в костер, раздул его, и разгоревшийся огонь ярко осветил пещеру.

Русудан опять прилегла на тулуп, а мальчик сел на камень…

Утром, когда солнце уже высоко поднялось над горой Циви, обезумевший от тревоги отец Русудан, весь оборванный и истерзанный после целой ночи скитаний в ненастье по горам, нашел наконец свое сокровище в лесу Чилобани, на пастушьей стоянке. Единственная утеха агронома сидела на покрытой трехногой скамеечке и, заплаканная, все еще всхлипывая, попивала из крынки теплое молоко…

Агроном чуть не сошел с ума от радости. Он подхватил на руки и осыпал поцелуями свою непослушную дочку, а успокоившись, отправился домой вместе с нею и со своими товарищами, сопровождавшими его в поисках и намучившимися не меньше, чем он.

Маленького пастуха в это время не было — он ушел в лес собирать грибы, и Русудан огорчилась, что не смогла с ним проститься.

На повороте, за которым дорога уходила в лес, она оглянулась и заметила вдали, около пастушьей хижины, своего вчерашнего спасителя, стоявшего с пригоршней грибов. Русудан не отрываясь смотрела в ту сторону и видела, как медленно опустились руки у мальчика, как грибы рассыпались по земле и как он сам, круто повернувшись, скрылся в лесу…

Девочке стало чего-то жалко, и она заплакала…

Сколько лет прошло с тех пор! Сколько воды утекло! Отца сразила фашистская пуля, а дочь сохранила тепло родного очага и продолжила отцовское дело, стала сама опытным агрономом…

«Бедный папа!.. Но кто был тот мальчик? Как ярко — словно это было вчера — сохранила память все подробности той грозовой ночи! Наверно, до самой смерти не сотрется это воспоминание! Да и многим ли приходилось пережить такое приключение — встретить храброго защитника и быть спасенной им в том простодушном возрасте, когда между сказкой и действительностью нет четкой грани и беззвездными ночами дэвы, алкаджи, лесные духи бродят по чащам и горным теснинам?

Странно все-таки устроен человек: один какой-нибудь день, одно наивное воспоминание застрянет в голове и уж не отвяжется от тебя… Вот еще Арчил… Да, Арчил! Хоть бы он наконец поступил в университет и повзрослел, остепенился… Право, это глупое, назойливое обожание становится невыносимым.