Кабахи

Особенно удивила парней одна крохотная рыбчонка. С удивительной быстротой, чуть ли не стоя на хвосте, пересекла она запруженную заводь. Гордо подняв голову, держа торчком над водой передние плавники, она старалась избежать всеобщей участи. Ни разу не окунувшись, достигла она плотины и благодаря своему проворству чуть было не перескочила через нее, но счастье изменило отважной рыбке, прыжок оказался-недостаточно высоким, она упала на камни запруды и застряла в щели между ними.

Закро с сочувствием наблюдал за отчаянной борьбой этого маленького, обреченного существа. Потом, сдвинув брови, осторожно высвободил пленницу, перескочил через насыпь и пустил ее в чистую, неотравленную воду.

Течение подхватило безжизненную рыбку, она поплыла брюшком кверху. Закро проследил за нею и вернулся на свое место лишь после того, как рыбка пришла в себя, перевернулась и, мелькнув на мгновение дымчатой спинкой, скрылась в волнах.

Рыболовы поспешно выбирали из верши добычу и складывали ее в ведро. Поначалу им казалось, что улов не уместится в одном ведре, но рыба исчезла так же внезапно, как появилась.

Последним заскочил в ловушку крупный, в целую пядь длиной, хариус, вильнул в последний раз хвостом и замер.

Рыболовы испустили восторженный вопль и выхватили его из верши. Это была самая большая рыба в сегодняшнем улове. Она переходила из рук в руки, пока наконец и ее не бросили в ведро, к товаркам по несчастью.

Плетушка опустела, вода несла теперь вместо рыбок лишь белые комки хлорной извести. Да и вершу уже подзавалило песком, а снизу подперло течением и сдвинуло в сторону.

Рыболовы сбросили ветки, наваленные поверх ловушки, и тщательно обыскали кузов изнутри. Но напрасно шарили жадные руки среди набившихся в плетушку стеблей травы, мелкой гальки и комочков хлорной извести: там не было больше ни одной рыбешки.

Серго поглядел на ведро — оно было полно до половины, — запустил в него руку, перебирая содержимое, и досадливо поморщился.

— И на это шесть человек убили целый день! Одна мелюзга!

Валериан взял у него ведро, встряхнул раз-другой и пробормотал, утешая себя и товарищей:

— Маловато, правда, но рыба превосходная.

Закро медленно повернул могучую шею, глянул и покачал головой:

— Эту рыбу и есть-то грех.

— Что ты, что ты, да в ней самый смак! — Варлам нагнулся и вытащил вершу на берег.

— Надо ее помыть хорошенько, а то сами отравимся!

— Как станем варить, тогда и помоем.

— Надо же еще ее выпотрошить!

— Только ту, что покрупней, — мелкую и потрошить незачем.

Закро махнул рукой, нагнулся, чтобы вытащить из воды упавшие в нее лопаты, закинул их к себе на плечо и, затенив ладонью глаза, обвел взглядом каменистое русло реки.

— Ну я уже проголодался. Где пировать будем?

— Проедем к Алаверди. И место чудесное, и зелени много.

Варлам запротестовал:

— Там каменщики работают, чинят обвалившиеся зубцы на старой ограде. Отыщем такое место, где нам никто не помешает.

— Может и экскурсия объявиться — нынче ведь воскресенье.

— Какая там экскурсия, завскладом, — скоро уж солнце закатится.

— Да свершится воля ваша! Как хотите, братцы.

— Не хочу в Алаверди, — поморщился Валериан. — На рыбалке я куска не могу проглотить, если рядом не журчит Алазани. Да и зачем нам отсюда уезжать? Вон, посмотрите на ту луговину — лучшего места для пирушки и не придумаешь.

Рыболовы поглядели из-под ладоней туда, куда он показывал.

— Хорошее местечко! И даже дерево стоит посреди лужайки — одобрил его выбор Серго. — Знает толк, ослиная голова, — что твой князь Чолокашвили! Только вот как с машиной быть? Она туда не переберется.

— А на что нам машина? — удивился Шалико. — Подними стекла, запри ее — и дело с концом. Не уведут же — да еще у нас на глазах.

Приятели погрузили всю рыболовную снасть в «Москвич», тщательно заперли дверцы, подхватили под мышки одежду и, забрав с собой вино и провизию, зашагали по воде к дальней отмели.

Место и в самом деле было великолепное. Посреди лужайки огромная осина взметнулась к небу своим пятнистым, как у жирафа, телом. Мощные ветви ее были небрежно раскинуты в стороны, серебристая листва тихо шелестела.

А под деревом расстилался бирюзовый ковер шелковистой травы. Чуть покатая луговина тянулась до самой кромки воды, где, окаймляя ее, свешивались над потоком длинными косами- ветвями карликовые ивы.

Лео огляделся, и лицо у него расплылось от удовольствия.

— Эге, я вижу, сегодня мы будем обедать живехонькими в раю! Чего вам еще нужно, ребята, — и Алазани рядышком течет. Вон какой широченный рукав нам достался! Давай поставим в него вино — пусть немного остудится. Берись за бочонок, Шалико, ты ведь у нас младший.

Шалва с трудом оторвал бочонок от земли и, пошатываясь под его тяжестью, пошел к воде.

Валериан опрокинул ведро в траву.

— Варлам, ступай вон в тот ивняк, нарви лопухов, будут нам вместо тарелок. Ты, Лео, возьми с собой Серго и ступайте за хворостом. А ты чего прислонился к дереву, как лопата? Пойди принеси сучьев и разведи огонь.

Закро лениво двинулся к берегу, побродил среди ив, принес валежника и травы и сложил их кучкой около пустого ведра.