Кабала

— Сколько раз вам говорил: у преуспевающего карманника главное — это хорошо тренированное тело, а особенно кисть, пальцы. Так, взяли камешки, стали прокатывать их по тыльной и наружной стороне кисти. Один камешек — одна кисть. Другой рукой не помогать. У кого камень удержится пятнадцать раз, тот, считай, прошел испытание. Другие продолжают тренировку. Так, так, смелее, быстрее. Генка, ты что, пудовый камень прокатываешь? В нем же не больше тридцати граммов. Почему так медленно? Давай скорость. Ничего, что упал, начинай сначала. Еще Суворов говорил, что тяжело в учении…

— Он кто, Суворов, карманник в законе? — спросила девушка с косичками.

— Давай-давай, трудись, он авторитет, но в другом деле… Теперь переходим к главному упражнению сегодняшнего дня. Представьте себе, в автобус входит лох. Скрученный пресс бабла у него в пистоне[7] ближе, как говорится, к телу. Как забрать эти деньги, если лох каждую минуту их ощупывает? Он сам раскрывает себя, показывает, что бабок там немало. Можно использовать греческий прием. Пощупали бабки, определили размер шмеля[8] Дали маяк[9] партнеру, тот из обычной бумаги приготовил куклу. Надо точно определить, через какой интервал времени лох проверяет, на месте ли лавэ[10]. Определили, скажем, что он касается их каждую минуту. Значит, за этот срок необходимо забрать бабло, а вместо них всунуть куклу[11]. Работенка нелегкая, но после тысячи тренировочных занятий выполнимая. Прежде всего приготовьте куклу и займите правильную позицию. Станьте к пистону спиной и работайте одним средним пальцем. Подпирая шмель снизу, поднимите его так, чтобы он хоть чуть-чуть высунулся из пистона. Когда шмель поднят, разворачивайтесь и становитесь лицом к лоху. В этот момент все должно произойти. Во время разворота вы моментально перекладываете куклу из левой руки в правую, мизинцем правой руки вытаскиваете шмель, а указательным и средним пальцами вкладываете куклу в пистон лоха. Резкое движение насторожит клиента, он тут же захочет нащупать свои бабки. Мигом опустит руку к пистону и успокоится, поскольку убедится, что лавэ на месте. А вы медленно идете на выход или передаете пропуль[12]. Обстановка сама подскажет, как поступить дальше.

Первые пистоны на брюках портные стали шить в Афинах. А первый, кто использовал этот прием и забрал у лоха деньги, был карманник-золоторучка Сетрак из Салоник. Сейчас многие знакомы с этим приемом и классно его используют. Мне рассказывали, что этим летом один ростовский жулик вытащил из пистона двадцать тысяч евро пятисотенными. Учитесь, трудитесь, совершенствуйте мастерство — и будет у вас блестящее будущее: дом, семья, приличный автомобиль, преданные друзья и репутация достойного карманника. А это элита жиганского мира.

Кстати, несколько слов о репутации. Авторитет теряется быстро, завоевывается долго. Самый страшный технологический грех в нашей профессии — это аджо[13]. Если работаешь с партнером и сам вытащил лопатник, должен поделиться с ним до последней копейки. Не дай бог, спер две тысячи рублей, скрутил аджо и партнеру говоришь, что достал только пятьсот или даже тысячу пятьсот. С такими гадюками надо сразу расставаться, а перед тем как выгнать из своей бригады, побить, а то и живот вспороть. А потом сделать так, чтобы во всем воровском мире знали, что, скажем, Василий крутит аджо. В этом случае он становится или крадуном-одиночкой на провинциальных маршрутах, или идет в слесари. А если попадает на кичу, то братвой назначается шнырем[14]. Такой твари нет места в наших кругах. Еще страшнее грех, если ты сдаешь партнера. В этом случае наказания могут быть крайние: мужика трахнут, сделают петухом[15] или поставят на ножи. Об этом поговорим на следующем занятии. Теперь давайте продолжим тренировку.

Помешкин отодвинул от глаз бинокль. «Совершенно чуждый мир. Это лишь кажется, что я живу в одной стране со своими соотечественниками. На самом деле мы существуем на территории одного и того же государства, но в тысячах самых разных миров. Вот сейчас я наблюдал лишь за одним домом, а сколько всего чужого, совсем не моего! Где же искать себя? К кому примкнуть? Или оставаться самим собой, но с новым чудом — маковой головкой? Мое затворничество становится счастливым. Я хочу продлить иллюзии еще одной ложкой кукнара и мгновенно окажусь в необыкновенном мире чистого воображения. Великолепно когда в невзрачном, болезненном, но таком любимом теле таится мощный, одержимый страстями дух. Не знаю, что будет дальше, но пока я весьма благодарен своему соседу за такое замечательное знакомство. В Китае около двух миллиардов жителей. Знают ли они об этом удивительном цветке?»

Он поймал себя на мысли, что тема Китая непонятно почему обосновалась в его сознании. «Что, Соня повлияла? — мелькнула тревожная мысль. — Нет! Не хочу в такое поверить: вся эта дискуссия не вызвала у меня серьезного интереса. Скорее всего, я поселился бы в доме усопшей Фатеевой или на лугах, на которых бурно вегетирует мак».