Кабальеро плаща и гитары. Тома 1 и 2

— Хорошо. Цена явно завышена, но вы правы, заказ ОСОБЫЙ. — И выложил на стол ещё один слиток. — Мне нужно три миномёта как можно более высокой скорострельности и сто к ним зарядов.

— Накиньте ещё зарядов на испытания, — произнёс собеседник… И я понял, эта фраза к «кидалову» не имеет отношения. Человек говорил строго о деле. — Агрегат новый, нам придётся протестировать его в условиях, приближенных к полевым. Чтобы испытать «раскрытие» бомбочек, на какой стадии это происходит, а также отрегулировать высоту самого полёта. Нам же не нужно долбить крышу купола, верно?

— Верно. — Я согласился. — Сколько бомб потребуется на испытания?

— Не меньше тридцати. Хотя бы по десять на каждую установку.

— Сделайте дополнительно пятьдесят. — Из моего кармана на стол лёг третий слиток. Это на расходники и аванс.

— Вы щедрый молодой сеньор! — расплылся в щербатой улыбке Археолог.

— Да, конечно. Это был пряник. А это «кнут». — Рядом с золотом легла капсула. — Если вы справитесь, получите двести тысяч. Эта сумма не включает стоимость зарядов, но включает абсолютную секретность. Если не справитесь, если декларируете то, что вам не по силам, и либо начнёте затягивать сроки, либо попытаетесь сбежать… Вас найдут. Не я, но поверьте, вариант со мной намного гуманнее. Это досье на вас, ваших родных и ваш бизнес в Бразилии, куда вы хотите «уйти на покой», когда здесь станет слишком жарко. Мы достанем вас и там, сеньор. Кабальеро должен отвечать за свои слова, а вас мне рекомендовали как истинного рыцаря.

— Не надо меня пугать, юноша. — Сеньор посерьёзнел — ничего не сказать. В нём кипела злоба на меня, что так фамильярно позволил себе угрожать ему. Ему! Лучшему специалисту по технике теневого мира! Но злобу эту усмирял вид трёхсот тысяч золотых империалов. Сто тысяч в каждом слитке — золотой стандарт венерианского королевского банка. Деньги, за которые можно простить что угодно кому угодно.

— Я? Пугаю? — я картинно нахмурился. — Сеньор, отнюдь. Я лишь обрисовал ситуацию. У меня и в мыслях не было вас оскорбить. Но вы должны понимать, такие деньги не дают просто так. Это ваш полугодовой заработок, если не больше. И я хочу… Нет, я требую, чтобы мой заказ был выполнен в кратчайшие сроки с максимальной секретностью.

— Какие они кстати, эти сроки? — усмехнулся он.

— Две-три недели. Успеете? Начиная с сегодняшнего дня.

— Успею. — Кивок.

— Возможно, месяц. Но чем раньше — тем лучше.

— Я успею, сеньор.

— И всё же, может скажешь, для чего тебе ПЛАСТИКОВЫЕ миномёты? — усмехнулся Этьен, когда мы сели назад в его машину.

— Я тебе сделал более чем заманчивое предложение, — не стал я вестись на дешёвую подначку. — Не покусай потом локти.

— Любишь ты задаваться. — Машина тронулась. — Попроще будь, Хуан. Ты предельно серьёзен, но на взрослых дядей твоя серьёзность не действует. Смешно это смотрится со стороны, как ты пытаешься «быть взрослым». Только блеском золота и берёшь — люди слишком жадны, чтобы сразу послать тебя.

Я безразлично пожал плечами.

— Спасибо за замечание. Подумаю, как исправиться, быть убедительнее без золота и без вида игольника. Но пока мыслей нет, а значит, пока работаю по старинке.

— Этого старого хрыча можно было раскрутить на полтинник, не больше! — зло воскликнул Этьен — видно, были свои счёты с электронщиком и изобретателем. — Ты отвалил ему триста. Из стоимости каждого заряда действительно по назначению пойдёт от силы половина. Так что…

— Это всего лишь деньги, Этьен, — усмехнулся я. — Тебе не понять. Деньги стоят столько, сколько за них можно купить, пока за них можно что-то покупать. А вот стабильность, уверенность в завтрашнем дне для правящей элиты — бесценна. Как и национальная безопасность. К тому же я собираюсь и в дальнейшем работать с этим типом, что-то в нём есть. Пусть порадуется.

— Как знаешь. — Этьен включил автопилот и развалился в пилотском кресле.

* * *

— Я мог бы приехать к вам в отделение, — произнёс я, подойдя к столику и поздоровавшись. На меня смотрели злые глаза, прожигающие взглядом насквозь. На кресте бы распял! Но в целом сидящий за столиком в ожидании меня человек выглядел сдержанным.

— А смысл, юный сеньор? Лучше уж здесь, где никто нас не увидит и не начнёт глупые пересуды. В первую очередь ради вашего же блага. — Усмешка.

Опустился в кресло напротив. Ресторан, где мы встретились, не был уровневым, но перерос из статуса «кафе»; это всё же место, где подобным нам не зазорно вести деловую беседу. На попытку ткнуть меня в возраст и неопытность не отреагировал — надо было изначально думать, что так будет.

— Скажите, сеньор Ши-ма-нов-ский! — сверился комиссар с голограммой, коренным латинос моё польское имя даётся достаточно трудно, — к чему вообще наша встреча? У вас есть самый полный доступ к материалам дела. Дело получило широкую огласку, потому все детали в нём тщательнейшим образом оформлены и запротоколированы. Вряд ли я помогу вам с вашим расследованием.