Каббалистические видения

Важно отметить, однако, что видение, описываемое Юнгом, не остается чисто каббалистическим. Из Гранатового сада оно перемещается в Иерусалим, описанный в книге Откровения ("свадьба Агнца," "ангелы света"), и затем в древние Афины. Такое движение от еврейских к христианским и греческим образам - отражение пути мысли Юнга, то есть отражение его отхода от того, что он позже назвал "еврейской психологией" Фрейда к психологии, выраженной христианскими и греческими идеями. Единственный способ понять переход от каббалы к христианству и эллинизму в видениях Юнга состоит в том, что эти переходы представляют психологическую потребность Юнга установить и укрепить его мысль и его индивидуальность в христианстве и античности в противовес иудаизму. Здесь мы должны вновь вспомнить письмо Юнга 1935 года Нойманну, в котором он утверждал, что "у аналитической психологии есть свои корни в христианском средневековье и в конечном счете в греческой философии со связующим звеном, - алхимией"[15].

Каббалистические видения Юнга можно толковать как его побуждение (не полностью сознательное) признать значение каббалы для его собственной работы. Действительно, эти видения совпадают с глубокой личной трансформацией самого Юнга и его отношения к иудаизму. Розен описывает сердечный приступ Юнга 1944 года и видения как

'"удар души/духа', реализовавший его неправоту относительно немецкого (и его собственного) психэ."[16]

Юнг признал, что его видения способствовали преобразованию и индивидуации его собственногопсихэ. В результате этих видений он постиг смысл бессмертия и личной индивидуации. Юнг считает, этот его опыт задействовал "объективное познание", которое превосходило принятое межличностное сдерживание желаний. Это был опыт, в котором все эмоциональные связи, "несущие с собой принуждение и несвободу ", были превзойдены в сторону истинного coniunctio, единения с собой, другими и миром, которое проистекает вне и позади желания.

ИСКУПИТЕЛЬНОЕ ВИДЕНИЕ?

В описании Юнгом его видений прослеживается тема искупления. Юнг говорит нам: " Было и еще одно отчетливое воспоминание. Когда передо мной возник гранатовый сад, я попросил прощения у сиделки, думая, что причиняю ей вред"[17]. В то время как Юнг полагает, что "сам воздух был наполнен таинством" (христианское представление[18]), и поэтому был вреден для сиделки, которая в видении Юнга казалась старой еврейской женщиной, готовившей ему "ритуальные кошерные блюда". Когда она стала "кошерной" женщиной, Юнг описывает "синий ореол вокруг ее головы"[19]. Появляется новый возможный шаг интерпретации - в своем видении Юнг просил прощения у евреев, от которых он духовно питался, и в отношении которых он беспокоился, что нанес им существенный ущерб. Возможное подтверждение этому указано в предыдущей главе, может быть выведено из слов самого Юнга в Ответе Иову, где он пишет: "Яхве должен стать человеком точно, потому что он сотворил человека неправильно"[20]. Вслед за собственным рассуждением Юнга, мы имеем право предположить, что в своем видении Юнг должен стать евреем по той же самой искупительной причине. Снова, символически становясь евреем на своем "смертном ложе" в 1944, провозглашая все более и более еврейскую/мистическую психологию, развивая все более тесные связи с еврейскими учениками к концу своей жизни, и, наконец, признавая, что хасидский раввин предварил всю его психологию, Юнг на примере проиллюстрировал собственный принцип:Юнг должен стать евреем, потому что он сотворил евреев неправильно.

Юнг полагал, что видения во время его болезни 1944 года обеспечили стимул для дальнейшей дифференциации психэ, что позволило четче сформулировать его собственный отдельный характер, мысли и судьбу, и подтвердить реальность единого бесконечного мира, которую он пепежил[21]. Далее, только после этих видений, Юнг почувствовал, что сможет написатьMysterium Coniunctionisи несколько других своих фундаментальных работ, включаяОтвет Иову, в котором еврейские и в том числе каббалистические идеи играют намного большую роль, чем в любом из его предыдущих трудов. Юнг утверждает:

"После болезни для меня начался плодотворный период работы. Очень многие мои фундаментальные труды были написаны только тогда. Откровение, которое я получил, или видение завершенности всего сущего, внушило мне смелость создать новые формулировки. "[22]