Кабинет фей

Флорида, пребывавшая в непрестанном волнении, одной из первых узнала о возвращении прекрасного рыцаря и тотчас поспешила с этим известием к королеве, которая была как громом поражена и до того измучена любовью и ненавистью, что не смогла сказать ни слова в ответ. Она тысячу раз корила себя за то, как обошлась с Фортунатом, но предпочла бы видеть его мертвым, нежели равнодушным, и потому не могла понять, обрадована она или раздосадована, что он вернулся ко двору, где его присутствие будет тревожить ее спокойную жизнь.

Королю не терпелось рассказать сестре об успехе столь необычайной кампании, и он вскоре явился к королеве под руку с рыцарем.

— Вот человек, одолевший дракона, — сказал он ей, — он сослужил мне службу, большую, чем я мог желать от верного подданного. С вами, сестра, он первым заговорил о своем желании сразиться с этим чудовищем. Надеюсь, вы сознаете, какой опасности он подвергался.

Королева, изобразив любезную улыбку, милостиво приветствовала его и удостоила многих похвал. Она нашла его еще краше, чем в день отъезда, и, лишь взглянув на него, поняла, какая рана и обида все еще живет в ее сердце.

Она всячески старалась скрывать свои чувства и поэтому, охотясь как-то вместе с королем, притворилась, что не может следовать за собаками из-за недомогания, и, повернувшись к скакавшему рядом Фортунату, сказала:

— Мне будет приятно, если вы останетесь рядом, ибо я хочу остановиться и отдохнуть немного. Поезжайте, — махнула она сопровождавшим ее слугам, — не отставайте от моего брата.

После этого она в сопровождении Флориды вышла из кареты, села на берегу ручья и некоторое время хранила глубокое молчание, обдумывая, в какое русло повернуть разговор.

Наконец она взглянула на рыцаря и сказала ему:

— Добрые намерения не всегда очевидны, поэтому, я думаю, вы не вполне поняли причины, по которым я настояла, чтобы король отправил вас сразиться с драконом. Дело в том, что предчувствие, меня никогда не обманывающее, подсказало мне, что вы явите пример мужества, в присутствии коего сомневались ваши завистники, осведомленные о том, что вы никогда не служили в войске, а посему лишь столь блестящая победа могла заставить их замолчать. Быть может, мне следовало передать вам, как о вас судачат, однако я опасалась, что ваша обида приведет к нежелательным последствиям. Поэтому я решила, что лучшим способом остановить злые языки будет отправить вас на опасную битву, чем окружить милостями, — ведь они свидетельствовали бы о том, что вы лишь фаворит, но не воин. Теперь вы видите, рыцарь, — продолжала она, — что в той славе, что снизошла на вас, есть большая доля моей заслуги, и вы глубоко заблуждаетесь, если все еще думаете по-другому.

— Расстояние, что лежит между нами, госпожа, — скромно ответил Фортунат, — так велико, что я не достоин ни ваших разъяснений, ни тех хлопот, что вы взяли на себя, подвергая опасности мою жизнь, чтобы устроить мое счастье. Небеса защитили меня лучше, чем могли опасаться мои враги, и я всегда буду рад исполнить любую волю короля и вашу и рискнуть своей жизнью, которая значит для меня гораздо меньше, чем многим угодно думать.

Учтивый упрек Фортуната привел королеву в замешательство, ибо она поняла скрытый смысл его слов, однако он слишком нравился ей, чтобы одним язвительным ответом навлечь на себя опалу. Напротив, она притворилась, что поняла его чувства, и вновь похвалила ловкость, с которой он победил дракона. Фортунат же вовсе не собирался никому открывать, что не справился бы без помощи своих слуг, а, наоборот, стал хвастать, что вышел прямо навстречу чудовищному врагу, и только ловкость и даже немного безрассудная отвага помогли ему одержать победу. Однако королева, почти не слушавшая его, перебила рыцаря, чтобы спросить, по-прежнему ли он убежден в том, что в этом приключении без нее не обошлось. Разговор принимал неприятный оборот, но Фортунат сказал:

— Госпожа, я слышу звук рога, это возвращается король. Не желает ли Ваше Величество сесть на лошадь, чтобы поехать ему навстречу?

— Нет, — ответила королева с видом, полным досады, — достаточно, если поедете вы.

— Госпожа, — продолжал настаивать рыцарь, — король рассердится на меня, если я оставлю вас там, где может подстерегать опасность.

— Я освобождаю вас от этой заботы, — безоговорочно заявила королева. — Езжайте, ваше присутствие докучает мне.

Услышав такой приказ, Фортунат низко поклонился, вскочил на коня и поскакал прочь, обеспокоенный тем, какие плоды могла принести новая затаенная обида. Он не преминул обратиться к коню:

— Поведай мне, Камарад, подыщет ли сия королева, слишком чувствительная и злобная, для меня еще какое-нибудь чудовище.

— Этим чудовищем остается только она сама, — ответил добрый конь, — но, увы, она страшнее побежденного вами дракона и не устанет испытывать ваши терпение и мужество.

— Возможно ли, что она очернит меня в глазах короля? — вскричал Фортунат. — Это единственное, чего я боюсь.

— Я не могу открыть вам будущее, — произнес Камарад, — достаточно того, что я всегда настороже.