Кабинет фей

— «Я болен, это так, — гордо продекламировал он, — но если сердце цело, оно не станет ждать, чтоб время подоспело!»[404] — Затем комнату вдруг потряс задорный клич: — «С каким теперь врагом я не осилю встречи? Сюда, наваррец, мавр, Кастилья, Арагон!»[405] — Он продолжал громко цитировать знаменитые строки из «Сида», самодовольно радуясь, что так хорошо все их помнит.

Так, вдохновляя сам себя на сечу, он облачился в доспехи и лихо взлетел на своего парадного скакуна, который радостно брыкался и вставал на дыбы — ведь его несколько дней кряду кормили только отборным овсом. Разогнавшись, Дандинардьер на всем скаку ворвался прямо в рощу, размахивая копьем и нанося такие сильные удары по деревьям, что майские жуки осыпались с них, словно осенние листья. Страшный треск ломавшихся ветвей привлек внимание всей компании, и обернувшиеся дамы с удивлением воззрились на всадника в полном боевом снаряжении. Общество разразилось смехом: со всех сторон слышалось звонкое ха-ха-ха, особенно усердствовала вдова, нарочно хохотавшая погромче, чтобы показать свои хорошо сохранившиеся зубы. Дандинардьер же подумал, что она насмехается над ним, и, затаив на нее обиду, нашел способ отличиться. Видя, что на голове вдовы возвышается чепец, украшенный розовыми лентами, он на скаку подцепил его копьем на манер рыцаря, который на турнире сносит голову чучелу.

Однако голова госпожи дю Руэ, оставшись без чепца, заодно лишилась и волос. Дело в том, что шевелюра этой дамы от природы была рыжей, вот она и предпочитала прикрывать огненную копну на голове нежными белокурыми локонами. Можно вообразить ее досаду и огорчение. Чепец был самой яркой и привлекательной частью ее облика, и она принялась испускать вслед ему горестные вопли. Молодой скакун, горячий и пугливый, прямо перед глазами которого теперь болтался этот чепец, шарахаясь и от него, и от криков вдовы, закусил удила и рванул во весь опор.

Все попытки Дандинардьера остановить жеребца окончились бы неудачей, если бы на шум не обернулся Вильвиль. Еще не успев отъехать далеко, он стоял в сторонке и беседовал с мэтром Робером, когда с удивлением узнал во всаднике дворянина-мещанина. Мигом оценивший всю опасность положения, Вильвиль схватил коня под уздцы и остановил его, заодно воспользовавшись удобным случаем для осуществления плана, разработанного накануне вместе с приором и виконтом.

— Итак, господин Дандинардьер, — сказал он, вынимая шпагу, — померяемся же силами — пора наконец перерезать друг другу горло.

Задрожавший от страха бедняга лишился дара речи. При виде сверкающей шпаги он подумал, что настал его смертный час.

— Нет, я не дерусь, — пролепетал он, немного поколебавшись, — я, как человек честный, не стану драться, когда вооружен, иначе у меня будет преимущество.

— Довольно церемоний, — сказал Вильвиль, приставляя к его горлу острие шпаги.

— Ах! Мэтр Робер, я умираю, — воскликнул Дандинардьер, оседая на землю, — скорей сделайте мне кровопускание. О добрый господин Вильвиль, не убивайте меня, — продолжал он, — если же вам претит смотреть на меня в доспехах, то я готов снять их сейчас же.

— Только одно может уберечь вас от моего гнева, — заявил Вильвиль, — я дарую вам жизнь, если вы женитесь на дочери барона де Сен-Тома.

— Укажите только, на которой именно, — спросил бедняга Дандинардьер, — впрочем, если прикажете, то я женюсь на обеих, и на матери с отцом в придачу.

— Выбирайте сами, — сказал Вильвиль, — но учтите: я убью вас, если вы нарушите свое обещание или вздумаете пренебречь оказанной вам честью, — вот тогда уж я вас из-под земли достану.

Мещанин, которому удалось так дешево отделаться, почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Он поднялся с земли, все еще дрожа от страха, пал к ногам своего грозного врага и заверил того в своих преданности и послушании. Затем он попросил соизволения поцеловать его победоносную длань, и Вильвиль торжественно протянул ее.

— Я полагаю, — важно заявил он, — что мне стоит самому попросить господина де Сен-Тома отдать вам в жены Виржинию: он станет благосклоннее, узнав, что мы примирились и стали друзьями.

— Вы полноправный хозяин положения, — ответил мещанин, — я с радостью приму любое ваше решение.

Заручившись его согласием, Вильвиль вернулся обратно и отозвал виконта и приора в сторонку.

— Думаю, больше нет необходимости выводить на сцену мэтра Робера, — сказал он им, — а уж тем более устраивать нам встречи с Дандинардьером. Счастливый случай сам довершил то, что мы так тщательно готовили.

И он рассказал им о том, что с ним приключилось и что последовало дальше. Оба господина обрадовались не меньше него самого.

— Что ж, — порешили они, — не будем терять ни минуты и поспешим заключить брак. Есть, правда, одно препятствие: вдова, которая хотела бы наладить отношения с кузеном, может вмешаться и действовать против наших интересов.