Кадетская контрреволюция и ее разгром

В докладе было подсчитано, что менее чем за полтора года пребывания на Севере англичане вывезли 1532 тыс. пудов льна, кудели, смолы, марганцевой руды, пеньки, пакли и других товаров на общую сумму свыше 2 млн., французы вывезли товаров более чем на 800 тыс. и американцы — более чем на 600 тыс. ф. ст. Только один английский лесопромышленник Смит вывез из Архангельска леса на 200 тыс. ф. ст.¹²⁴ Общий материальный ущерб, нанесенный интервентами Архангельской губернии, составил более миллиарда золотых рублей¹²⁵.

Чтобы убедиться в антинародности внутренней политики Временного правительства Северной области, достаточно вспомнить о ее полном подчинении диктату союзного командования, осуществлявшего политику жесточайшего террора. По требованию интервентов в Северной области были введены военно-полевые суды, вершившие расправу над населением. В период господства белогвардейского режима в тюрьме или концлагере побывал каждый шестой житель Северной области, каждый четвертый был убит. Существовали специальные лагеря смерти на реке Иоканге, на острове Мудьюг, на Торосозере, в Александровском. Архангельская губернская тюрьма была переполнена. В 20-местные камеры набивали по 50–60 человек. По ночам в тюрьме заседал военный суд, выносивший, как правило, смертные приговоры¹²⁶.

Неудивительно, что, даже по признанию местных жителей, сотрудничавших с Временным правительством Северной области, чувствовалась «вражда между властью и населением». «Масса… — констатировали они, — уходит к большевизму»¹²⁷.

Крайняя реакционность буржуазных белогвардейских правительств, в которых кадеты принимали активное участие, была закономерна и исторически обусловлена. «Ни для кого не секрет, — подчеркивала „Правда”, — что в теперешней исторической полосе кадеты, представляющие финансовый капитал, должны были неизбежно выкинуть за борт всякие намеки на какой бы то ни было демократизм. Запуганные до смерти диктатурой пролетариата, при своей победе они могут осуществить только кровавую диктатуру буржуазии, которая отшвыривает, как грехи молодости, все и всякие заигрывания с демократизмом»¹²⁸.

•

Жесткий курс кадетов на военно-террористическую буржуазную диктатуру определил их отношение к исходу так называемого Уфимского государственного совещания, проходившего с 8 по 23 сентября 1918 г.

На совещании в Уфе во исполнение соглашения Национального центра и Союза возрождения России было избрано Всероссийское временное правительство — Директория. Но состояла она не из трех, а из пяти членов: из них два правых эсера — Н. Д. Авксентьев и В. М. Зензинов (избранный заместителем отсутствовавшего Н. В. Чайковского), известный сибирский деятель П. В. Вологодский (заместитель — профессор из Сибири В. В. Сапожников), кадет В. А. Виноградов (избранный заместителем отсутствовавшего Н. И. Астрова) и, наконец, генерал В. Г. Болдырев вместо генерала М. В. Алексеева (последний фигурировал в качестве его заместителя). Эта замена оказалась полной неожиданностью для кадетов. Болдырев был близок к эсерам и являлся членом Союза возрождения России. В беседе с представителями Национального центра весной 1918 г. он, по утверждению М. М. Федорова, изъявил полную готовность подчиниться авторитету генерала Алексеева¹²⁹.

Однако основным спорным вопросом на совещании в Уфе, по свидетельству Авксентьева, «была не программа власти, не форма ее и даже не состав Директории, а вопрос об Уч[редительном] собр[ании]»¹³⁰. Меньшевики и эсеры требовали, чтобы Директория была ответственна перед съездом членов Учредительного собрания. Буржуазия во главе с кадетами настаивала на том, чтобы Учредительное собрание первого созыва вообще было забыто. В итоге Директория признала Учредительное собрание старого созыва и обязалась передать ему власть 1 января 1919 г., если к тому времени соберется кворум.

В советской историографии прочно утвердилась точка зрения, согласно которой на Уфимском совещании победу одержала «буржуазная реакция» во главе с кадетами. Так считают, например, В. В. Гармиза, К. В. Гусев, Г. З. Иоффе¹³¹. Д. Л. Голинков называет Директорию «буржуазно-кадетским правительством»¹³². В результате образования Директории, пишет Л. М. Спирин, эсеры оказались в меньшинстве. Про них говорили, что они «проуфили»¹³³.

Думается, что такая точка зрения отражает ситуацию, сложившуюся в результате создания Директории, не полностью. Эсеро-меньшевистская часть Уфимского совещания действительно пошла на значительные уступки буржуазным делегатам. Об этом подробно рассказывается в работах В. В. Гармизы, Л. М. Спирина, К. В. Гусева, Г. З. Иоффе. Однако буржуазия в лице ее главных идеологов — руководства кадетской партии и Национального центра — отнеслась к образованной на совещании власти в высшей степени отрицательно. Целесообразно, по нашему мнению, подробно остановиться на этом вопросе, поскольку с ним связана одна из важнейших проблем рассматриваемой темы — проблема отношения кадетской партии к конструкции власти.