Кафе «Поющий енот»

Никогда еще я не чувствовал себя таким легким – просто воздушный шарик какой-то! А веревочка в руках Иоланды. Но я тщательно скрывал свои чувства, не надеясь, что способен понравиться такой девушке. А даже если и понравлюсь? Зачем ей такой «подарок»? Но, как я ни старался, окружающие меня раскусили, даже Капустка. Однажды, после очередной партии в «дурака», когда я, проводив Иоланду к выходу, вернулся к дочери, Капустка спросила, хитро прищурившись:

– Она тебе нравится, правда?

– Нравится, – признался я, чувствуя, что краснею.

– Мне тоже. Она классная! И ты ей тоже нравишься.

– Откуда ты знаешь?!

– А вот и знаю.

– Так ты была бы не против? Если бы я… Если бы мы…

– Конечно, нет! Я только об этом и мечтаю!

– О чем именно? – спросил я дрожащим голосом.

– Как мы будем жить все вместе! Ты же это устроишь?

– Ну да… Конечно… Но все очень сложно, понимаешь?

– Вечно у вас, взрослых, какие-то дурацкие сложности. Просто скажи ей, и все. Ох, папа! Ты такой смешной!

Ухохочешься, точно. Скажи ей – и все! Как будто это так просто. Что прикажете делать, если у меня из головы вылетают вообще все слова, когда я вижу устремленный на себя вопросительный взгляд карих глаз Иоланды! А тут еще этот Рэйвен… Я видел, что Иоланда увлечена им, но не мог понять почему. Гитарист он, конечно, от Бога, что говорить. А так – довольно противный подросток. Я сам таким был когда-то: презирал окружающих меня жалких людишек и одновременно жаждал их обожания. Но странное дело: я ревновал, не отрицаю. И при этом чувствовал какую-то отстраненность, сладостную и болезненную одновременно: она выбрала другого – что я могу поделать? Ничего. Просто продолжать любить ее, не надеясь на взаимность. Такая вот возвышенная хрень завелась в моей душе, и что с ней делать, я не понимал. Но тут одновременно случились два события: я подслушал разговор Иоланды с Кваном, и мои надежды дружно расправили крылья. А визит Теодора помог поставить на место мою слегка съехавшую крышу.

Распрощавшись с Теодором и Анджеем, мы с Кваном поехали домой. Всю дорогу я молчал, настраиваясь на предстоящий мне – завтра же! – разговор с Иоландой. Кван в мои размышления не вмешивался, только порой поглядывал на меня, чуть усмехаясь. Выгрузил меня у крыльца, помахал и скрылся в ночи. А я, пребывая все в той же задумчивости, поднялся к себе, заглянул к Капустке – она спала. На полу валялась какая-то книга, я поднял – Марина Цветаева. Наверняка Иоланда забыла, она большая любительница поэзии. Я открыл томик там, где лежала закладка – сложенный конфетный фантик, – и с замиранием сердца прочел… Нет, услышал голос Иоланды, произносящий вот эти строки:

Наконец-то встретила
Надобного – мне:
У кого-то смертная
Надоба – во мне.
Что для ока – радуга,
Злаку – чернозем —
Человеку – надоба
Человека – в нем.
Мне дождя, и радуги,
И руки – нужней
Человека надоба
Рук – в руке моей.
И за то, что с язвою
Мне принес ладонь —
Эту руку – сразу бы
За тебя в огонь!

Я захлопнул книжку и до крови прикусил губу – забыла? Да она специально оставила тут книгу, специально отметила закладкой стихотворение! Чего тебе еще надо, болван? Каких доказательств?! «Наконец-то встретила надобного мне» – яснее некуда. Я посмотрел на часы – половина второго. Черт, поздно! Ладно, завтра так завтра. Прямо с утра. Как только проснусь, сразу же ринусь к Иоланде и…

Ну, там видно будет.