Кафедра

– Я боялась, что у них ничего не получится. Боялась, что Варя привыкнет к нему, а он однажды не придет.

Ей, кажется, грустно – должно быть, вспомнила себя восьмилетней давности.

– Ты долго злилась на него после той истории?

– Долго? Нет. Хотя, не скрою, было обидно. Жанна надо мной так смеялась! Вот в тот день, наверно, я могла бы его убить. Но потом прошла неделя, другая, я перестала общаться с Жанной и поняла, что ничего, в сущности, не произошло, и я уже жалела, что отправила ему то гневное письмо. Мелькала даже мысль снова написать ему и сказать, что всё в порядке – тем более, что он прислал сообщение с извинениями.

– А почему ты бросила университет?

– Влюбилась, – улыбается она. – А мой избранник, хоть и родился в Питере, работал в Москве в фирме своего отца. И я поехала учиться в столицу. Там мы и поженились. Так что с Вадимом эти перемены связаны не были.

– Ой, девочки, что-то я пьяная совсем, – Варя появляется на пороге с заставленным чашками и тарелками подносом. – Мне совсем нельзя пить. Я сразу пьянею.

Женя помогает ей расставить чашки на столе, и мы пробуем пирог – очень-очень вкусный. Или это мне спьяну кажется? А может быть, я просто голодна?

О дружбе и мечтах

На следующее утро меня будит Сашка. Он врывается в квартиру вместе с потоком морозного воздуха и предлагает:

– А давай уедем из Питера на Новый год! Я уже собрал свою походную сумку.

– В Устюг? – замираю я от восторга.

– А почему бы и нет? – он пожимает плечами. – Нужно сменить обстановку. Слишком много всего произошло. Только ты не тяни с решением – собирайся!

Я бросаюсь к шкафу-купе за небольшим чемоданом, потом – к комоду, за косметикой. Но уже через пять минут прихожу в себя.

– Нет, не получится. Представляешь, сколько народу едет туда именно на Новый год? Да там гостиницу за несколько месяцев бронировать нужно.

Давыдов не возражает, но достает телефон, выходит в интернет. Хмыкает:

– Да, не дешевое удовольствие. Но не волнуйся – потянем. Мне премию выплатили – с пятью нулями. Могу я позволить себе хоть раз в жизни исполнить чью-то мечту? Ты собирайся, собирайся, я уже два номера забронировал. Люкс отдам тебе.

Я взвизгиваю и бросаюсь ему на шею. Он, кажется, краснеет.

– Ладно, я тебя на улице подожду. Мне еще сестре позвонить нужно – думаю, она согласится присмотреть за Маркизом.

На сборы у меня уходит полчаса, но когда я выхожу из подъезда с чемоданом в руках, ко крыльцу подкатывает еще одна знакомая машина.

Кирсанов???

– Привет, Алиса! А, и Сашка тут? Это хорошо. Мне как раз с вами обоими поговорить нужно. Да что вы смотрите на меня как на привидение? Да, нас с Дашей отпустили под подписку о невыезде. Посчитали, что мы не представляем опасности для общества. Я как раз о нашем деле и хотел поговорить.

Он мнется, но я не спешу ему помогать.

– Мы обсудили стратегию защиты с адвокатом. Он полагает, что позиция обвинения весьма зыбка. Нет ни одного прямого доказательства, что Даша подсыпала снотворное в чашку Никиты.

– Но она же сама призналась, – возражаю я. – Или это теперь не считается?

– Да, призналась, – согласился он. – Но она сделала это в состоянии аффекта. Она вообразила себе, что это именно она виновата в смерти Никиты, очень переживала из-за этого, многое домыслила, напридумывала, ночами не спала. Ну, и выплеснулось всё это тогда, на кафедре.

– Домыслила? – удивляется Давыдов. – Она умышленно положила снотворное и поменяла чашки.

– Нет! – взвивается Кирсанов. – Всё было совсем не так! Из-за моей измены она уже нескольких недель страдала от бессонницы и вынуждена была пить тот самый препарат. А если его принимать длительно и в больших дозах, он плохо действует на нервную систему вплоть до появления галлюцинаций. В тот день, когда она сделала признание в присутствии майора полиции, она тоже его приняла и не вполне соображала, что говорит. Нелепые фантазии могли быть вызваны и действием успокоительного, и чувством вины из-за гибели Никиты. Она расстраивается из-за того, что Никита по ошибке выпил коньяк из ее чашки, а она даже не заметила этого. Тогда, на дне рождения Прудниковой, она решила выпить снотворное. Но она опустила его в свою чашку! В свою, понимаете? А Никита уже был пьян и чашки перепутал.

Мы с Сашкой переглядываемся – мы ни на йоту не поверили в эту сказку.

– Когда она узнала название препарата, который обнаружили в крови Квасцова, то сразу всё поняла и жутко испугалась, – Вадим переводит взгляд с меня на Давыдова. – Вы сомневаетесь, да?

– Послушай, мы не полиция и не суд, – мягко говорит Сашка. – Какая разница, что мы думаем? Конечно, ты должен поддерживать Дашу, а она – тебя. Это нормально. Но от нас-то ты чего хочешь?

Кирсанов теребит в руках перчатки.

– Мне нужна ваша помощь. Адвокат считает, что в смерти Никиты ни меня, ни Дашу обвинять не будут. Но чтобы подкрепить свою версию, нам нужно снять обвинение в плагиате.

Я, наконец, ставлю чемодан на снег, поправляю выбившуюся из-под шапки прядь волос. Переспрашиваю:

– В плагиате?