Кафедра

– Ну, да, в плагиате. Понимаете, если бы удалось доказать, что это не я позаимствовал идею у Никиты, а он у меня (неумышленно, конечно), то отпал бы сам мотив преступления.

Я смотрю на него почти с восхищением. Это же надо ухитриться так перевернуть всё с ног на голову!

– И как ты собираешься это доказывать? – любопытствует Сашка.

– Мне нужны свидетели, которые подтвердят, что я обсуждал с ними основную идею своей диссертации еще пару лет назад.

– Лжесвидетели? – уточняю я.

– Какая разница? – повышает голос Вадим. – Никите теперь всё равно. А мне это позволит сохранить хоть какую-то репутацию в научных кругах. Да, я признаю – я оступился. Но неужели мои друзья и коллеги откажутся протянуть мне руку помощи?

– А можно без торжественных речей? – усмехается Сашка. – Я так понимаю, на роль свидетелей ты приглашаешь нас с Алисой? Допустим, мы согласимся. А как ты будешь затыкать рты другим преподавателям кафедры? Уверен – они-то скажут другое.

Вадим переступает с ноги на ногу.

– Я уже обсудил это с Прудниковой – она согласна подтвердить мою версию. С другими девочками я встретиться не решился. Мне не очень удобно это делать. Я подумал – может быть, с ними поговорите вы?

Кого он хочет убедить лжесвидетельствовать? Женю? Варю? Юлю Кондратюк? Мне даже странно, что я считала его когда-то умным, добрым, благородным.

И я качаю головой:

– Извини, но нет.

Несмелая улыбка сбегает с его губ.

– Ну, ладно, я попрошу поговорить с ними Аллу. Но хотя бы на вашу поддержку я рассчитывать могу?

Сашка подхватывает мой чемодан и идет к своей машине.

– Прости, Вадим, но мы уезжаем из города на несколько дней. Будет лучше, если ты оставишь девочек в покое. И не будешь порочить научное имя Квасцова. Он и сам себя уже достаточно опорочил. Ты сам говоришь – адвокат выпутает вас с Дашей из этой истории. Да, возможно, из-за плагиата ты лишишься возможности защитить эту докторскую диссертацию. Напишешь другую! Это сейчас не главное.

– Много ты понимаешь! – возражает Вадим.

Сашка хмыкает и садится в машину.

– Алиса! – теперь Вадим буравит взглядом меня. – Ты же не сможешь просто так уехать. Мне нужна твоя помощь!

Я не испытываю к нему ни ненависти, ни обиды. Но и любви уже тоже нет. И даже уважения.

– Не принимай поспешных решений! – я пожимаю его заледеневшую руку. Я готова его поддержать – но не во всём. – Не усложняй ситуацию. Всё наладится, но, возможно, не сразу.

Он смотрит на меня как на врага. Ему не нужны мои советы. Ну, что же, он – взрослый человек.

Я разворачиваюсь и бегу к Сашкиной машине. Хлопаю дверцей. Как много времени иногда требуется, чтобы понять – в одну и ту же реку нельзя войти дважды.

Мы выезжаем со двора, и я даже не оборачиваюсь.

– Надеюсь, он выпутается, – вздыхает Сашка. – Кажется, Вольтер говорил, что все почести этого мира не стоят одного хорошего друга.

Я бурчу в ответ:

– Ага, расскажи это Кирсанову!

Должно быть, Сашка, как и я, всё еще жалеет Вадима. Но я гоню от себя эти мысли и включаю музыку.

За окном – снег. Белый, пушистый. Мы едем к Деду Морозу, и ощущение счастья постепенно вытесняет всё остальное. Я будто возвращаюсь в детство.

Вот первый класс, и мы с Сашкой играем в снежки. А из подъезда выходит девушка в костюме Снегурочки и протягивает нам по леденцу. Я до сих пор помню охвативший меня тогда восторг.

А вот мы уже в старших классах, и Снегурочку изображаю я сама – на детском утреннике. А Сашка – в бороде и шубе Деда Мороза. Ребятишки водят хоровод, а Сашка вытирает рукавом струящийся по лбу пот и тоскливо смотрит на часы.

Вот и сейчас – он отрывает взгляд от дороги и поворачивается ко мне. Я знаю – он вспоминает то же, что и я. Мы смеемся.

Да, Вольтер прав. Все почести этого мира не стоят одного хорошего друга. И как же здорово, что такой друг у меня есть.