Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Наконец, зададимся вопросом: какова цель, особливо применительно к университетам, этого нагромождения форм, служащих и бумаг, которое самих начальствующих под собой погребает? Цель эта двойная, удостовериться, что профессора свой долг исполняют, а также финансами управлять. Но долг профессоров по природе своей таков, что надежно и достойно его исполнять только усердие помогает. Можно предположить в теории, что некий профессор свои обязанности выполняет равнодушно и бесплодно, причем ни ректор, ни попечитель, ни министр, ни тем более директор при всей своей бдительности не способны ему это доказать и даже заподозрить его не могут. Кто в университете двадцать лет прослужил, об этом знает. Все, что правительство может в сем случае предпринять, это насадить в университетах благородный дух корпоративный, тот, что соревновательность превращает в истинного надзирателя и образует голос общественный, к которому студенты, единственные, кто способен ежедневно сравнивать между собой достоинства профессоров, в большой мере причастны.

Что же касается управления финансами, человек, не привыкший к формальностям с рождения, не сроднившийся с ними, не способен вообразить, какие огромные средства пускаются в ход для того, чтобы университету помешать деньги расточать. Возьмем, например, университет Дерптский. Ежегодная сумма, которую Император этому университету выделил, самая большая во всей России, равняется 337 710 рублям ассигнациями. Если вычесть из нее деньги, идущие на жалованье профессорам и служителям, на пенсии, стипендии, премии, поездки с инспекцией по училищам и приезд новых профессоров, а также прочие твердые расходы, раз и навсегда определенные и не могущие быть расхищенными, остается всего 90 000 рублей, из которых злоумышленники могли бы какую-нибудь малость удержать; но в эту сумму входят 46 000 рублей, идущие на содержание ученых институтов, вверенных попечению 16 профессоров (которые, впрочем, этими деньгами не распоряжаются, а только выписывают счета для оплаты), и каждый из них все возможное делает для того, чтобы из малой суммы, ему выделенной, извлечь более всего пользы для своего института. Остаток общей суммы, предназначенный для нужд хозяйственных и экстраординарных, составляет, таким образом, лишь 44 000 рублей, из которых низшие чины могут кое-какую мелочь присвоить незаконно, и для того чтобы им помешать, у университета есть казначейство, составленное из ректора и четырех деканов, которые сменяются ежегодно. Так же дело обстоит и с финансами, выделяемыми на училища Дерптского округа. <Но послушаем голос опыта. Университет заказал ревизию своих счетов начиная с первого года существования самому придирчивому из ревизоров, какого сыскать только можно, и в результате выяснилось, что все потери вместе взятые, включая две забытые суммы, принадлежащие училищам и доверенные университету,> В самом неблагоприятном случае почти невозможно, чтобы мелкие эти хищения дошли до одной тысячи рублей в год, то есть примерно 1/5 копейки с рубля. И вот ради несбыточной идеи воспрепятствовать этому мелкому мошенничеству университету приходится нанимать и снабжать жалованьем четырех писцов сверх того количества, какое в Уставе указано, то есть тратить в год 3200 рублей, и всех кругом мучить. Таков моральный и финансовый результат смехотворной идеи попытаться помешать мошенничествам посредством нагромождения форм.