Каисса

В первый раз это было вечером, на кухне: «Как думаешь, кто там был, на том заводе? Не просто же так нас наградили за обычный склад с паленой водкой». После этого двойник стал задумчивым. Начал часто задавать вопросы, по каждому поводу, как обычно делают маленькие дети: «Интересно, что подумали тогда те парни с поэтического вечера про нас?», «Как вообще полковника вот так посадили на цепь сторожить бездарей в глухомани?», «Ты знал, что зэки получают четыре твоих зарплаты?», «Зачем ты читаешь, раз ничего не понимаешь?»

Потом, не дождавшись ответов от Богдана, начал выдавать тезисы: «Ты ничего не можешь закончить – не стоит и начинать», «А вот наш старший брат Градислав уже в Партии Равенства работает, его из ФСБ взяли в личную охрану самого…», «Эти рисунки твои – просто убожество».

– Да. Фантом похож на меня в десять лет, – ответил Богдан. – Он помогает мне очень. Ваша терапия дарит мне вдохновение, и я верю, что смогу в обозримом будущем уволиться из органов и посвятить себя творчеству. Ну и денег заработать.

– У вас обязательно все полушьится! Вы – прекрасный, – щебетала Таисия. – Хотьите откровенность? Я сама пробовала свою терапию. И мой фантом был тошно как я! Сначала она была очень вредная, пару раз мы ругались в голос даже! Но в конце мы стали льутшими подругами. Я научилась ладить даже с неприятными людьми. После этого я утилизировала любимую Таечку. Скучаю иногда.

Богдан развернулся боком к Таисии, чуть сполз назад, укрывшись за образовавшейся складкой бескаркасного кресла. Таисия вопросительно вздернула брови и наклонила голову в попытке восстановить зрительный контакт.

По своему двойнику Богдан точно скучать бы не стал.

«Забудь про Таисию, такая девушка не твоего уровня, ты ничего не сможешь ей дать» – помнится, после этих слов Богдан решил избавиться от доппельгангера и перестал принимать таблетки. Но фантом не исчез. Зато стал агрессивнее. В нем проснулось какое-то похабство и вульгарность. Почти половину своего эфирного времени в голове Богдана фантом сыпал пошлостями по поводу Таисии, травил матерные анекдоты, рассказывал всякие интимные подробности из своей жизни. То есть из их жизни. То есть из жизни Богдана. Пару раз Богдан прямо при сослуживцах вслух срывался на своего «мистера Хайда», чем заслужил репутацию крайне странного персонажа и едкие шепотки за спиной.

Таисия увлеченно что-то рассказывала, жестикулируя и иногда хихикая.

– Тая! – Богдан неожиданно для себя резко прервал психотерапевта, повысив голос. – Как вы убираете фантомов?!

Таисия нахмурила бровки и раскрыла рот.

– Ничего себе ты быдло! Ты напугал ее, брат. – Тень из темноты скользнула к Таисии. В свете лампы возник двойник, одетый в рубашку и джинсы. Он обнял растерянную Таисию, посмотрел на настоящего Богдана презрительно и сморщил нос.

– Извините, – пробормотал Богдан, – ради бога, извините, Таисия.

Начало дергаться веко.

– Нишьего страшного, – попыталась улыбнуться девушка. – Вы што, видьите сейчас фантома? С ним што-то не так?

Богдан расставил ноги и отвернул голову от Таисии и двойника, поглаживающего ее по груди и проводящего языком по шее.

– Эй! Ты от меня хочешь избавиться, брат? – прошипел тот. – Если ты мямля, которая даже телку не может соблазнить, то я-то в чем виноват? А?

– Заткнись! – закричал Богдан и вскочил.

Таисия отпрянула и посмотрела испуганно, часто-часто моргая.

– Богдан, што с вами? Присашивайтьесь в кресло, давайте погрузимся в гипноз? – предложила она дрожащим голосом.

– Да! Успокойся уже, Беня. Найдем другую соску, эту ты уже профукал, – осклабился двойник. – Ты как твой батя, злобный токсик. Помнишь, как ты с ним в прятки играл? Кто не спрятался – в того из травмата…

Богдан обожал своего отца, но тот случай из детства полыхнул в памяти ярким огнем, застилая глаза. Он уже и не вспоминал даже тот вечер, а это чмо… вот так, за живое!

Пинком отшвырнув свою подушку, Богдан ринулся на двойника. Таисия вскрикнула. Подсечкой опрокинув фантома на ее кресло и навалившись всем весом, он начал душить. Тот отчаянно сопротивлялся: Богдан чувствовал его хватку на своих предплечьях – слабые и легкие касания, так не соответствующие тренированному бойцу спецназа, которым фантом всегда прикидывался.

– Какой же ты у нас слабенький, оказывается, да? Чмо! – орал Богдан.

Серые глаза двойника застилала кровь из лопнувших капилляров, он хрипел, его тело вытянулось в струнку. Наконец что-то хрустнуло под пальцами Богдана, и двойник резко обмяк. Его тело мягко сползло с подушки.

Богдан вздрогнул.

Он стоял в лектории совсем один. Только он и две подушки в пучке света.

И задушенная Таисия.

Прошла целая вечность. Ничего не изменилось. Лекторий утонул в гробовой тишине.

Богдан стоял, сжимая и разжимая кулаки. Глаза его были зажмурены до пульсирующей боли. Наконец он их открыл. Всхлипнул. И начал ходить по аудитории кругами, избегая смотреть на мертвую Таю, распластавшуюся на кресле головой вниз. В итоге он сел на свою подушку спиной к трупу и начал раскачиваться.

Взад. Вперед. Взад. Вперед.