Кайвалья

Иша задумчиво жевала момо, почти не ощущая их вкуса, и чувствовала, как в ней растут неприязнь к Волчице и желание поскорее уйти из этой компании. Это чувство неприятно подтачивало ее где-то внутри, и она попробовала отогнать его. Но неприязнь упрямой и злой собакой возвращалась снова. Ей очень хотелось провести время с Ясоном наедине и поговорить о том, что они услышали от монаха. Сейчас это было невозможно.

Поужинав и выпив еще по несколько чашек пряного масала-чая, компания высыпала в прохладу горного вечера и пошла вниз по улице. Иша кинула взгляд на Ясона, но он был занят веселым разговором с Волчицей, непринужденно положившей гитару на правое плечо. Какое-то тяжелое чувство прикоснулось холодными пальцами к ее сердцу.

Тогда она сдалась и сказала по-английски, чтобы все поняли:

– Ребята, спасибо большое за ужин, за вечер. Я очень рада знакомству, но устала и хочу лечь пораньше. Поэтому пойду. Всем пока.

– И тебе спасибо, Иша. До встречи, – сказал Рой. Стас помахал ей рукой, а Ясон и Волчица, казалось, даже не заметили ее. Это снова больно кольнуло Ишу, и она быстро пошла в сторону гестхауса.

«Горы вдали: темное на темном, и в сердце темно».

Вдруг кто-то окликнул ее. Оглянувшись, она увидела улыбчивого Роя, а рядом с ним Дженни:

– После такого страшного рассказа о монахе мы решили, что должны проводить тебя.

– Спасибо, буду рада, – искренне ответила Иша, и они молча зашагали по дороге, которая неуловимо приобретала все больший наклон вверх. Иша ощущала ногами выпирающие из бетонных плит камешки и представляла, что идет по шкуре громадного горного змея. Потихоньку эти мысли начали сами собой оформляться в картинку, и ей захотелось поскорее дойти до номера, чтобы сделать набросок. Когда они дошли до гестхауса Иши, оказалось, что ребята живут неподалеку.

– Ну ладно, если позволишь, мы пойдем погуляем еще.

Они попрощались, а Иша зашла в свой номер, чтобы заняться тем, что лучше всего отвлекало от грусти, – рисованием.

Сначала она открыла скетчбук и сделала быстрый эскиз: хрупкая девушка стояла на большом змееподобном драконе. Похожий красовался на ее чашке, купленной в магазинчике шумного делийского Мэйн-Базара.

Для вдохновения она немного полистала на планшете графические работы Бердслея, а потом достала начатый утром лист и японский черный линер, который купила год назад в канцелярском отделе гипермаркета Стокгольма. Иша начала аккуратно обводить слегка намеченные карандашные линии. Где-то подправляя или дорисовывая то, чего не было в изначальном наброске. Начиная рисовать, Иша почти никогда не знала, каким будет конечный результат. Идея приходила в общих чертах, не как математическая константа, но, скорее, как гибкая и пластичная переменная. Для Иши это был магический процесс: абстрактная фантазия подчинялась осязаемому инструменту в руках и начинала вольно и неукротимо гулять по листу бумаги, оставаясь там в линиях, цветовых пятнах, изящных и мастерски нанесенных штрихах. Она впервые решила нарисовать большую историю, а затем попробовать издать ее в виде книги, и эта идея сильно занимала ее. Она представляла готовую книгу: комикс «Механический город» в стиле стимпанк.

Ей доставляло удовольствие продумывать в деталях, каким будут этот мир и его персонажи. Начала она с заглавного листа, попутно в дорожном «молескине» делая наброски персонажей: ангелы с механическими крыльями, поезд-змея с металлической головой слона, хрупкая на вид девушка с железными протезами вместо рук и множество других удивительных деталей. Линер с удовольствием заполнял белые промежутки сочным черным цветом, а Иша не замечала, как пролетает время. Под утро она отложила три зарисованных листа.

Глава 7. Ясон читает книгу. Близнецы

Митра Муни всегда мечтал о благочестивом сыне. Счастлив и славен тот отец, чей род продолжен достойным образом. Он всегда старался следовать заповедям, предписывающим быть честным и следовать своему долгу. Поэтому, когда истекло время его ученичества, в 25 лет отроду, он сделал свой выбор и не остался в отреченном укладе жизни, но женился на Читравирьи, дочери мудреца Икшваку.

Их жизнь была спокойна и подчинена строгому распорядку. Читравирья была кроткой и послушной мужу, целыми днями она заготавливала травы, убирала их небольшую хижину и готовила простую, но вкусную пищу. Митра Муни почти каждый день садился на оленью шкуру, закрывал глаза и погружался в трансцедентную медитацию.