Кайзеры

Вопросы, попросту отложенные на Вормсском рейхстаге 1521 года, по-прежнему требовали решения. Это касалось не только дела Лютера, но и ряда вопросов экономической политики. Проблемы эти были упомянуты уже в избирательной капитуляции Карла V и в период 1523–1524 годов вызвали к жизни усилия субъектов империи, направленные на создание единого экономического и таможенного пространства, что предполагало установление контроля над монопольной деятельностью крупных торговых домов. Однако магнаты раннего южнонемецкого капитализма, прежде всего аугсбургские и нюрнбергские торговые компании, оказались сильнее и, обратившись напрямую к императору, находившемуся в Испании, сумели положить предел этим устремлениям. Под давлением Нюрнбергского рейхстага 1524 года Карл V 10 марта 1525 года подписал в Мадриде новый закон о торговле, который соответствовал интересам торговых компаний и поставил крест на таможенных проектах субъектов империи, а также положил конец вмешательству имперской юстиции в эти дела.

Особое внимание следует обратить на то, какие последствия отсутствие императора в 1521–1530 годах имело для развития религиозно-политической ситуации. Различные субъекты империи по-разному проводили в жизнь Вормсский эдикт, а те князья, которые либерально относились к Реформации, исполняли его весьма формально. Однако, несмотря на уже обозначившиеся религиозно-политические фронты, консенсус между субъектами империи был еще настолько прочен, что в 1524 году было решено провести вместо всеобщего собора национальный собор, причем общая формулировка содержательно была столь неоднозначна, что оставляла надежду и на дальнейшее сохранение консенсуса. Под влиянием брата и желая сохранить императорский авторитет в вопросах веры, Карл V запретил проводить это собрание. Тем самым был перекрыт обозначившийся было путь к созданию национальной церкви в пределах империи. За этим последовала региональная дифференциация различных религиозно-политических сил.

Политические события вне Германии (война в Италии между императором, папой и Францией) не позволяли Карлу даже и думать о том, чтобы решительно выступить против церковных новаций в Германии и уж тем более о созыве всеобщего собора. Кроме того, турецкая угроза вынудила Фердинанда пойти на уступки в конфессиональных вопросах в обмен на обещание помощи в войне с турками. Это позволило Шпейерскому рейхстагу 1526 года на требование императора о строгом выполнении Вормсского эдикта дать положительный ответ, но с компромиссной добавкой: насколько это будет угодно Богу и совести. Тем самым был открыт путь религиозному плюрализму, в основе которого лежало право князей выбирать себе конфессию.

Решительная победа императорских войск в Италии позволила Карлу V в 1529 году заключить в Камбре мир с Франциском I, за чем последовала его коронация уже как императора напой Клементом VII 24 февраля 1530 года в Болонье. Это развязало ему руки на внешнеполитической арене и позволило проводить более жесткий религиозно-политический курс в империи. Когда в начале 1530 года Карл V после длительного отсутствия вновь ступил на землю империи, там с 1529 года уже существовали две религиозные партии и одна центристская группа, стремившаяся к примирению. Теперь эта группа стала особенно цепной, поскольку император выступил с программой религиозного согласия, фундаментом которого могла стать группа сторонников реформы католицизма при его дворе. Кроме того, за императором и его окружением стоял опыт развития испанской церкви, в которой была проведена гуманистическая реформа. Оба эти обстоятельства способствовали тому, что Карл V попытался на Аугсбургском рейхстаге 1530 года занять позицию третейского судьи. Свежекоронованный император при доброжелательной поддержке папы взял на себя миссию восстановления единства церкви в империи. Это должно было усилить политические позиции императора в предстоящем споре с субъектами империи по нерешенным конституционным вопросам, а в перспективе и его внешнеполитические позиции в Европе в борьбе против Франции и папы. Но здесь же было и наиболее уязвимое место политики императора, что вносило в эту политику очень большую долю риска. И папа, и католическая партия в империи были против религиозно-теологического компромисса, основанного на взаимном прощении «былых заблуждений» и предложенного Карлом V в послании рейхстагу, ибо такой компромисс был равноценен отмене Вормсского эдикта.