Кайзеры

Несмотря на четко сформулированное желание родителей принца о том, чтобы он получил современное образование — под этим они понимали в первую очередь естественные науки и новые языки, Хинцпетер составил учебную программу так, что 19 часов в неделю приходились на древнегреческий и латынь, 6 — на математику. Прошел почти год, прежде чем удалось подобрать подходящих учителей по английскому и французскому языкам, но и тогда этим предметам уделялось не более двух-трех часов в неделю. В предпоследнем классе естественные пауки вообще не преподавались, в последнем было предусмотрено два часа физики. При дворе Вильгельм слышал французскую и английскую речь, он говорил на этих языках. По этим предметам у него было некоторое преимущество перед одноклассниками-бюргерами, но именно новым языкам программа Хинцпетера практически не уделяла внимания.

Когда ему исполнилось 18 лет, Вильгельм все же выдержал экзамены на аттестат зрелости с оценкой «хорошо», но его леность в учебе приводила родителей в полное отчаяние. «Он от природы ужасный бездельник и тунеядец, он ничего не читает, разве что идиотские истории… у него нет жажды знаний, — жаловалась мать в 1877 году — я боюсь, что его сердце совсем невоспитанно». Она писала, что у Вильгельма нет «скромности, доброты, доброжелательности, уважения к другим людям, способности забывать о себе, смирения», и желала, чтобы удалось «сломить его эгоизм и его душевную холодность».

Преодолев упорное сопротивление старого императора, который с трудом дал себя убедить в сословном соответствии невесты, наследной принцессе удалось настоять на женитьбе сына на Августе Виктории, принцессе Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Августенбургской, которая была немного старше Вильгельма. Она очень надеялась, что под влиянием «Доны» у сына прибавится серьезности и сердечности, однако строго религиозная и интеллектуально весьма ограниченная будущая императрица не обладала ни способностями, ни желанием, необходимыми для такой миссии, да и объективно такой возможности у нее не было. Брак, заключенный 27 февраля 1881 года, не был счастливым, хотя в нем родились шесть сыновей и одна дочь.

Осенью 1877 года Вильгельм приступил к занятиям в Боннском университете, но вскоре у него обнаружилось хроническое инфекционное заболевание правого уха, вызвавшее серьезнейшие опасения не только за его рассудок, но даже и за жизнь. Английский хирург, обследовавший его по поводу заболевания уха, первым высказал сомнение в психической нормальности прусского принца. Он предостерегал, что Вильгельм «никогда не сможет быть нормальным человеком» и что время от времени у него будут случаться припадки ярости, во время которых он будет утрачивать всякую способность к разумному суждению. Врач предсказал, что вступление на престол Вильгельма II «возможно, создаст опасность для всей Европы».

Человек, которому предстояло 30 лет провести на «самом могущественном троне мира», действительно обладал довольно странными свойствами. С самого начала современники были обеспокоены самолюбованием Вильгельма, которое граничило с манией величия. Еще не успев взойти на престол, он пригрозил: «Горе тем, кому я буду приказывать!». Еще до ухода Бисмарка он хотел «разнести в клочья» любого противника. Он один хотел быть хозяином в империи и не собирался терпеть кого-то еще. В Золотую книгу города Мюнхена он вписал такое изречение: «Suprema lex regis voluntas» (Воля царя — высший закон). Своему дяде, будущему английскому королю, оп заявил: «Немецкую политику делаю я сам, и моя страна должна следовать за мной, куда бы я ни шел». В 1310 году он написал своей английской знакомой: «Германский император, король Пруссии делает то, что считает правильным и наилучшим», а что об этом думали министры или народ, никого не интересовало. Даже к прусскому военному министру и шефу военного кабинета он обращался так: «Эй вы, старые ослы!» На совещании адмиралов он орал: «Вы все ни черта не знаете. Что-то знаю только я и решаю здесь тоже только я». На императорских маневрах император заявил собравшимся офицерам, что «генеральный штаб ему не нужен, он сам все сделает со своими флигель-адъютантами».

Беспардонный тон этих высказываний нередко приобретал зловещее звучание. В одной из самых чудовищных своих речей в 1900 году Вильгельм дал немецким войскам, отправлявшимся в Китай, приказ вести себя подобно гуннам: «Если вы встретитесь с врагом, то для того, чтобы драться. Пощады не давать, пленных не брать. Тот, кто попадет в ваши руки, в вашей власти». Эта императорская речь привела к тому, что немцев и в наши дни за границей порой называют «the Himes».