Как белый теплоход от пристани

– Теперь ясно видно, – разверз он уста в праведном обличении, – что хвалёные профессионалы Пендосии и воевать-то толком не могут. И если им в голой пустыне люлякей дают, то что было с ними бы в наших полесьях! А если б эти сволочи вошли в Косово!.. С нетерпением жду случая, – раздухарился он, – как-нибудь… когда-нибудь… Миккимаусы вонючие… отомстить им за казаков Лиенца!

– Многоуважаемый господин Самородскай, – сказал Андрейка, выдвинув под столом свои полные ножки, – редкий случай, когда могу целиком согласиться с господином Зениным.

– Ну, – отозвался я, – предположим, что и я согласен с "господином Зениным". Но речь-то не об этом.

По-моему, в этот момент "Спартаку" красиво занесли в самую "девятку".

– Господин Толоконников, – поинтересовался Максим, – а вы согласны с господином Зениным?

Серёга вальяжно поднял веки, скосил глаз и начал:

– Тамбовский волк тебе господин. Я был против войны ещё до её начала. – Сердца наши едва не зашлись: каким-то чудом вратарь отвёл новую угрозу от спартаковских ворот. – Так вот. Я был против начала войны в том её виде, в котором она предполагалась и, собственно, зачиналась: с возложенным прибором на мировое общественное мнение. Но уж коль она началась, то я поддерживаю америкосов так же, как я сопляком поддерживал советских солдат в Афганистане. Не берусь предполагать, кто из этого выиграет и сколько, но считаю, что с террором разговаривать может только сильный и только с позиции силы. Обороняться от него только нападением. Нефть или не нефть – для меня как для простого жителя планеты это вопрос вторичный уже. Пусть мировые корпорации там сами потом разбираются – мне параллельно, у кого из них бензин покупать. А вот шествие джихада по миру меня тревожит. Неспокойно как-то за близких, да и самому ещё хотелось бы при конституции пожить, а не под шариатским судом. Поэтому давить гадину. Хоть с ООН, хоть без. И в её же логове.

– Вот-вот, – поддакнул я.

– Многоуважаемый господин Толоконников! – в очередной раз взял слово Андрейка так, что от негодования взметнулся к потолку его всегда послушный чёрный хохолок. – Я категорически отказываюсь понимать, как можно поддерживать захватчиков!

– Как? – ухмыльнулся Максим. – Под белы рученьки!

– Зенин! – взвизгнул Андрейка, и на могучем пузе его отлетела пуговица. – Щас, сска, вылетишь отсюда! – Максим снисходительно промолчал, Андрейка же вновь овладел всеобщим вниманием. – Как можно поддерживать захватчиков, самым беззастенчивым образом нарушивших все возможные законы международного публичного права? Практически уничтоживших данную отрасль права! К чёрту Хусейна – не о нём, сска, речь! – "Спартаку" заколошматили ещё "баночку", а Андрейка явно казался увлечённым проблематикой беседы. – Давно в мире не было столь откровенной, ничем неприкрытой агрессии против другого государства, со столь откровенными колониальными целями! Или что – вы настолько, сска, наивны, что порошок в пробирке, которой Пауэлл потряхивал на Совбезе ООН, приняли за оружие массового уничтожения и поверили, что Вашингтону есть дело до тех, кого им будут массово уничтожать?! Нефть, нефть и дестабилизация региона у российских границ, – алчущий понимания он простёр к нам руки, точно проповедник, – вот, что я хочу донести до вас, о смертные, сска!

В этот момент прозвучал свисток, возвестивший об окончании первого тайма, и команды с разными чувствами отправились по раздевалкам на аудиенцию с тренерами.

Максим оперативно собрал со всех деньги и начал собираться в магазин за добавкой, я же отдался раздолью мысли.