Как быть съеденной

Я моргнула, глядя ему в затылок. Его персонаж на экране погибал супердраматически. Брэндон громко, раздраженно фыркнул и отбросил контроллер, затем повернулся и посмотрел на меня.

Может быть, это злой близнец Брэндона? Может быть, настоящий Брэндон выпрыгнет из шкафа, возьмет меня на руки, унесет в свою настоящую квартиру и будет заниматься со мной любовью на мягком ворсистом покрывале?

– Хана сказала мне… – начала я. В горле у меня пересохло.

– Если б Хана сказала тебе спрыгнуть с моста, ты бы спрыгнула? – спросил он.

– Мы прыгали, – напомнила я. – На свидании, когда летали на вертолете.

– Я не о том, – отмахнулся он. – Я выбрал тебя, и теперь я в полной заднице. – Он поднял контроллер и стал тыкать в кнопки. – Я имею в виду, ты что, пыталась сделать так, чтобы все тебя возненавидели?

– Нет, – ответила я.

– Они пытались указывать мне. Они говорили мне выбрать другую Эшли. Они говорили это снова и снова. Говорили – какая разница, если она не станет заниматься сексом до свадьбы, если нам все равно предстоит пожениться?

– Что? – Я ощутила приступ тошноты и без сил опустилась в кресло. – Они тебе это сказали? Хана была уверена, что ты выберешь меня. Она все время была в этом уверена.

– Они предназначили тебя к поражению, – сказал Брэндон.

– Я не понимаю.

– Это называется сценарий, Эшли, – с тяжелым вздохом сказал он.

– Но почему люди так хотели увидеть мое поражение?

– Постарайся следить за мыслью, малышка. Потому, что ты долбаная злодейка.

Вся комната как будто зашаталась. Что-то похожее на спагетти, которые я ела в самолете, только противно-кислое, поднялось по моему пищеводу, и мне пришлось сглотнуть это обратно.

Я нажала кнопку включения на своем телефоне, и он зажужжал, оживая. Краткую, блаженную секунду на экране были только мои приложения на фоне заставки с котенком. Это было как тот момент в фильме ужасов, когда дверь открывается, и ты такая: «О, фух, ладно, все в порядке», а потом – БАХ! – и огромный топор разрубает тебя пополам. Мой телефон начал судорожно пищать от сообщений, сигналов и пропущенных звонков – они всплывали, мерцали, бибикали. Сообщения в «Твиттере», полные ненависти, ссылки на «Ютьюб», послания от моих родных и друзей:

«Нам угрожают смертью».

«Мы этому тебя учили?»

«Тебе весело, какого черта?!»

Я щелкнула по ссылке на «Ютьюб». В ролике была я в первую ночь шоу; я обрывала лепестки со своей розы и растирала каждый из них между пальцами в кашицу. Я визуализировала вместе с Ханой, только на экране Ханы не было, потому что она не была частью шоу. Была только я, с закрытыми глазами раздирающая розу на части, мой раскрытый рот был огромен и красен от вина, и из него слышался крик: «Я выиграю! Я выиграю! Я выиграю!»

Моя страница в «Твиттере» превратилась в настоящую помойку. Я пролистывала ее, глядя и не глядя, улавливая основную суть:

«Тупая сука».

«Уродливая шлюха».

«Убей себя».

«Зашей себе рот».

«Я знаю, где ты живешь».

Кто-то создал страницу под названием @ПастьЭшлие – с буквой «е» и 250 000 подписчиков. На ней постили различные предметы, которые якобы могли поместиться в мой рот. Например, целая пицца, или крольчонок, или пачка противозачаточных пилюль, или дюжина членов. Еще были гифки с моим открытым ртом и другими изображениями с открытыми ртами: я рядом с певцом йодлем[24], я рядом с ревущим медведем, я рядом с женщиной, которой делают гастроскопию, я рядом с секс-рабыней, у которой во рту кляп-распорка, я рядом с Джокером в сцене, где Джокер срезает собственное лицо и надевает его как жуткую маску с широкой красногубой ухмылкой…

Твит с гифкой, на которой я кричу «Я выиграю!», набрал больше тридцати тысяч лайков. В комментах писали:

«Готовится к огромному хрену Брэндона».

«Ну и сука».

«Сколько БАКЛАЖАНОВ БАКЛАЖАНОВ БАКЛАЖАНОВ БАКЛАЖАНОВ БАКЛАЖАНОВ поместится в рот Эшли Е?»

«Интересно, как она так растянула пасть?»

«Ее можно заткнуть хорошим минетом».

«Ужасный пример для наших дочерей!!!»

«Надеюсь, от этого ей станет стыдно», – поздравляю, последнее вполне удалось.