Как читать и понимать театр. Интенсивный курс

В кожаных перчатках, аккуратной шляпе, безукоризненном костюме и красном галстуке орудует на сцене Василий Иванович Беркутов (актёр Сергей Угрюмов). В пьесе его нет — вводится новый безмолвный персонаж, именуемый «человек Беркутова», эдакая шестерка (актёр Вячеслав Чепурченко), а вскинутая в приветственном жесте нацистов рука не кажется здесь излишней, и вот уже потянуло запахом коричневого цвета…

Сцена из спектакля «Волки и овцы»

Сочетание черного, белого с красным, в соединении с пятнами мышиного серого, невольно отправляет нас к цветовой гамме фашизма. Вот и разглядывая сцену до начала спектакля, у меня уже возникли смутные ассоциации, а потом зазвучали песни на немецком языке.

Сцены из спектакля «Волки и овцы»

Сцены из спектакля «Волки и овцы»

Меропа Давыдовна Мурзавецкая / Роза Хайруллина, ее племянник Аполлон / Дмитрий Куличков, Глафира Алексеевна /Аня Чиповская, поймавшая в сети Лыняева /Павел Ильин, и Купавина / Олеся Ленская, под руку с человеком из Петербурга Беркутовым /Сергей Угрюмов

И для тех, кто ещё не решился: смотреть или не смотреть, в спектакле четыре отлично поставленные хореографом Олегом Глушковым сексуальные сцены. Красивые. Мастерски сыгранные. Вот так и хочется сказать, что логично, если в 2009 году у режиссёра получаются сексуальные сцены на сцене, то в 2019 получится и сериал про эти самые сцены в избытке снять (сериал Богомолова «Содержанки»). Моя эстетическая натура ликовала: коротко, музыкально, по делу, красиво и очень точно передавая и дополняя характеры в коротких сценах без слов.

Чайка. Постановка Константина Богомолова

Чехов он, как врач, о болезнях и болячках. О гнойниках и фурункулах. И вот в этой «Чайке», будто вскрывали на моих глазах рану за раной. Вот мать, которая не любит своего сына. Делает вид, заламывая руки, но не любит. Вот патологическая любовь, из-за которой девушка выходит замуж за нелюбимого. Вот доведенный до самоубийства нелюбовью. Вот человек на пороге смерти зря проживший жизнь свою. Вот обласканный критикой писатель, прогнивший насквозь человек. Вот, разрушившая свою жизнь мечтами о славе, девушка. И шаг за шагом — вот он, мир вокруг нас. Не изменившийся за сто с лишним лет.

Сцена из спектакля «Чайка»

Тригорина играет Игорь Миркурбанов. И здесь совершенно другой угол зрения: если у Константина Хабенского (в первой редакции этого же спектакля) это был уставший ловелас, соблазняемый Заречной, идущий на поводу у своих мужских инстинктов, но человек по-натуре безвольный и тряпичный, то у Миркурбанова в новой редакции «Чайки», Тригорин — это циничный и избалованный читателями/публикой, соблазняющий сознательно и берущий всё, что, как ему кажется можно присвоить, при этом лживый, и отказывающийся от своих слов.

Сцена из спектакля «Чайка»

Треплев и Нина / Игорь Хрипунов и Светлана Колпакова

В холодных бетонных треснувших стенах простые лавки домашнего театра усадьбы Сориных. Все действие в безвременье: на пустых лавках, с зияющим позади провалом — экраном (проекция с видео камер, или редкие титры), актёры без лишней суеты читают текст. Почти что читка. Монотонность и безэмоциональность. Статичность и бесхарактерность. На первый взгляд.

Сцена из спектакля «Чайка»

Аркадина и ее сын Треплев / Марина Зудина и Игорь Хрипунов

Сцена из спектакля «Чайка»

доктор Дорн / Сергей Чонишвили и Аркадина /Марина Зудина

Здесь надо слушать и слышать, смотреть и видеть. Хорошо бы знать пьесу. И уж точно надо понимать, на что вы идете: кто будет сегодня из обывателей выбирать депрессивную «Чайку» в качестве вечернего времяпрепровождения? Ну да, таких немного. А потому — эта «Чайка» очевидный риск для продюсера. Содержанием и подачей. Но уравновесит чашу весов список фамилий актёров, да и имя режиссёра.