Как далеко до завтрашнего дня… Свободные размышления 1917–1993. Вехи-2000. Заметки о русской интеллигенции кануна нового века

Он принадлежал к тому же кругу людей, происходящих из семей старой русской технической интеллигенции: его отец был железнодорожным инженером, а дед – врачом. Судьба его семьи тоже трагична, хотя родители Георгия Евгеньевича погибли не в сталинских тюрьмах: будучи летом 1941 года на отдыхе в Брянской области, они оказались на территории, оккупированной немцами. Приставка Леви к фамилии Джемс означала для них, что в каком-то сверхдалеком колене один из их предков был английским евреем. Для «цивилизованных» немцев это оказалось достаточным криминалом: обоих родителей Георгия Евгеньевича и их малолетнего внука сожгли вместе с избой, в которой они жили на окраине какой-то брянской деревни!

И сколько таких биографий я знаю! Несмотря ни на что, люди моего поколения сохраняли способность жить, работать и думать о своей стране. Сохранили они и веру в нее. Последнее мне особенно хотелось бы подчеркнуть.

Меня часто удивляет, что люди моего круга и моего поколения, да и значительно старше, понесшие столько горя и несправедливостей от советского режима, гораздо более терпимо относятся к нашему коммунистическому прошлому, чем люди более молодые, люди следующего поколения, вышедшие из комсомола, сделавшие карьеру и не испытавшие, что значит социальная второсортность.

Это своеобразный феномен российской интеллигенции. На грани 1950-х – 1960-х годов я работал во Франции с группой русских инженеров, потерявших в России все и вынужденных эмигрировать в 1920-е годы. Их никогда не оставляли мысли о России, и большевикам они многое простили за то, что эти самые злодеи-большевики сумели сохранить целостность страны. Мне кажется, что сегодня они относились бы так же, как и я, к ныне власть предержащим, которые из-за своей корысти пожертвовали страной, превратив ее в мировое захолустье.

Я думаю, что за представление о самоценности России, я бы сказал, – за чувство России как высочайшей ценности, мы должны благодарить своих родителей, тех, кто нас воспитал и сумел научить относиться с уважением и любовью к духовным традициям нашего народа. Именно благодаря этому мы способны более объективно оценивать происходившее и происходящее.

Вот почему я с полным правом могу говорить о моих сверстниках, что это было поколение патриотов и тружеников, как и поколение наших отцов и наших дедов. И поэтому рассказ о моем поколении так важен для тех, кто однажды примет от нас эстафету.

И я верю, что эта передача эстафеты произойдет.

И молю Бога, чтобы принявшим эстафету было легче, чем нам. Хотя как раз в этом я и сомневаюсь.

О судьбе первого издания моей книги и новых замыслах ее расширения

Судьба первого издания моей книги «Как далеко до завтрашнего дня…» достаточно печальна. По моим данным, она так и не дошла до читателя. В продажу книга не могла поступить и не поступала, так как на ней стоял гриф «бесплатно». В библиотеках я ее тоже нигде не нашел. Даже в «Ленинку» я подарил собственный экземпляр. Это означает, что издатель не сделал обязательной рассылки! Я знаю только судьбу тех экземпляров, которые мне были выданы в качестве авторских. Я знаю об интересе к этой книге у моих знакомых, которым я ее подарил, и знакомых моих знакомых, которые ее брали читать.

Что случилось с книгой в наше смутное время, я могу только гадать или строить гипотезы, проверить которые не в моих силах.

Убедившись в том, что книга не дошла до читателя, я с помощью моих друзей на Физтехе, запустил книгу в систему Интернет – на русском языке, естественно! И тут начались чудеса: возникла своеобразная аудитория. И не только в России, и главным образом не в России. Стали приходить письма из Европы, Америки, Австралии. Так, у меня лежит список опечаток, который мне прислал австралиец. Одному коллеге из Пущино на Оке пришла распечатка книги на принтере из Калифорнии и т. д.

Сколько русских разбросано по белому свету! И им моя книга оказалась нужной – они ее читают, это лучшая оценка затраченного труда. А по милости издателя (книга издана за счет фонда господина Сороса) в России ее нет!

И тогда я решил, что надо готовить новое издание. Для этого оказался подходящий повод: в 1997 году мне исполнилось 80 лет, и МНЭПУ собирается переиздать небольшим тиражом кое-что из мной написанного. И прежде всего, «Свободные размышения».

Но прошло уже много лет после завершения работы над первым изданием. Я ее закончил словами: «А теперь мы живем уже в другой стране». И это действительно так. Мы не только расстались с романтизмом первых лет перестройки. Мы пережили шесть самых трудных лет моей жизни – на фронте было куда легче! Да и в голодное послевоенное время – тоже. Нам всем предстоит научиться жить по-новому! И в новом издании невозможно ограничиться одним исправлением опечаток.