Как дела, дорогой Карл? Откровенные мемуары телохранителя Карла Лагерфельда

Оливье на 2 года младше меня, он с Антильских островов. Мы познакомились в 1995 году в спортзале «Акроспорт». Другие собираются в барах, мы – нет. Мы по спорту. Он очень связывает нас. Оливье качается, с ростом 193 он выглядит как нежный и спокойный великан. Когда я начинаю работать и когда у меня появляется тачка, я иногда беру его с собой на стройки или туда, куда еду по заказу, в качестве дополнительного грузчика. Я плачу ему, я же мелкий предприниматель. Мы часто ездим вместе по Франции, по всей Европе. Спим не в отелях, а в машине. Когда Карл обустраивается в Биаррице, Оливье часто бывает там. В июне 1998 года мы вместе поедем к Ире фон Фюрстенберг[79], чтобы доставить ей в Марбелью одну из ее скульптур. Карлу совсем не нравилась эта злобная светская львица. Оливье станет одним из тех моих приятелей, с которыми Карл будет чаще всего встречаться на своих строительных площадках.

В 1995 году, когда мне 20 лет, в спортзал в Гонессе записывается Уильям, он начинает заниматься американским боксом в то же самое время, что и я. Ему 17, и он еще учится. Именно с ним я боксирую чаще всего. Мы бьемся остервенело и по-настоящему, выкладываемся до конца. Когда после тренировки я вновь отправляюсь по своим экспедиторским заказам, беру его с собой, если у него есть свободное время. Несколько раз мы вместе работали. Он присоединяется к нашей банде – к Пету, Саберу и другим… Позднее он станет чемпионом Парижа по английскому боксу среди любителей, затем – частным тренером.

Халид – тренер, я тоже встретил его в 2000-х в спортзале «Акроспорт». Мне 25 лет, и 5 последних я занимаюсь боксом. Халид – бывший чемпион по американскому боксу, и он феноменален. Когда он выходит прогуляться вечерком, то часто ведет себя как спятивший. Тысячу раз мы с братишками пытались попасть в ночной клуб, но нас, конечно, не пускали. Когда мои связи распахнули наконец эти двери, я тут же пригласил всех своих разделить это удовольствие. Однажды вечером в элитном парижском клубе Халид знатно накидался. Я привез его на Rolls-Royce Карла в Бонди[80] и долго мыкался, пытаясь найти его адрес и моля бога о том, чтобы он не проблевался в салоне. Бросить я его не мог, к тому же в машине сидели Лионель и Фредо, тоже изрядно синие. Не хватало только, чтобы в тот день, когда я выпил – чего со мной обычно никогда не случается, – меня сцапали копы.

Тренер Халид очень серьезный. Именно он организовал матч в Нанте с чемпионом мира, который задал мне трепку. Он отправил меня на побоище, внушив мне огромную уверенность в себе. С 2006 года он тренирует меня в клубе Гуссенвиля.

Валери Готье, Валу, всегда была мне старшей сестрой, да и для Вилли с Диего тоже. Адо, сестра Корины, за которой я ухаживал, находила ее очень красивой. Их мать обожала меня. Валу встречалась с известным баскетболистом. Она отлично знакома с музыкальной и спортивной средой и будет работать стюардессой в Air France. Она нас обскакала во многом, но не относится к нам с презрением. В тот момент, когда мои дела плохи, она предлагает снова увидеться. Она в курсе моей жизни с Карлом, но наблюдает издалека. У нее бывают «прозрения», по ночам она общается с «наставниками». Я не очень хорошо разбираюсь в духовных исканиях и довольно быстро перестаю реагировать на ее видения. Я и так уже в руках двух практиков, одна из которых – кинезиолог[81] – рассказывает о моих прежних жизнях.

Красные наручные часы

11 лет назад, 10 сентября 2007 года, я сделал подарок Карлу на день его рождения. Вот уже 2 года мы проводим лето в Раматюэле, и я живу рядом с ним, как в волшебной сказке, выполняя свои профессиональные обязанности. Благодаря ему изменилась моя жизнь, и мне хотелось сделать ему достойный подарок. Он говорил мне об очень тонких часах Cartier, но я не смог бы их потянуть. Я предложил Брэду и Джейку скинуться. Мне казалось это нормальным: они же тоже тут и пользуются всеми щедротами Карла. Но оба пролепетали, что как-нибудь в другой раз. Я распсиховался и высказал все, что о них думаю. Ну и в итоге они согласились. Когда мы подарили Карлу эти часы, он был правда очень рад.