Как довести прекрасного принца

Она была коричневая, точно у белого гриба. Остальным достались рыжие макушки, и только на голове Люциуса красовалась бело-зеленушная шляпка – ну просто вылитый бледный поганец. Темный лес не просто превратил отведавших пирожки в грибовичей, но и наградил трансформацией под стать характеру. А я совершенно не представляла, как это обратить!

Ответ пришел откуда и не ждали. Сначала вдалеке послышалось бравое «ать-два», и на поляну, чеканя шаг, промаршировали грибовичи. Следом, опираясь на посох, пожаловал дед Белогриб. Из колонны выступил бойкий Мухоморчик и тоненьким голоском объявил:

– В отряде грибовичей пополнение! Всем новобранцам занять свои места!

– Это он мне? – разинул от удивления рот Люциус.

– Дык это мы сейчас грибовичи. Вроде как, – развел руками белогрибый наемник.

– Еще мне всякие грибы не приказывали, – надменно фыркнул сэр Эмброуз.

Дед Белогриб нахмурил густые брови, задумчиво пожевал травинку, а потом наставил на Люциуса посох:

– Этого в карцер. Пусть подсушится, глядишь, споры созреют и гонору поубавится.

– Да как вы смеете! Я вообще-то человек! Я рыцарь! Я принадлежу к правящему роду Турина-а-а-а…

Ну, с последним Люциус явно погорячился. Миллисандра его никогда не выберет, остальное же грибовичей не волновало. Раз шляпка имеется, нос картошкой и лоб выпуклый, как у остальных, – становись в строй. А не хочешь – заставим! Сэр Эмброуз упирался изо всех сил, но двое кряжистых парней-боровиков скрутили его и уволокли с поляны, а чтобы перестал орать, ему Мухоморчик еще и кляп в рот засунул. Наемники, видя такое дело, послушно пристроились в хвосте колонны.

– Я слышал, если с лесом не пререкаться, то он долго мучить не станет.

Воодушевленные такой перспективой, они умаршировали в неизвестном направлении. Напоследок дед Белогриб повернулся ко мне и неодобрительно проворчал:

– Не могла кого поприличнее привести.

– Так эти не мои. Сами в лес вошли.

– Никакого порядка. Шастают кто ни попадя, а все потому, что защитника нет… Эх, в былые времена…

Так и не закончив фразу, дед Белогриб ухромал с поляны. Я растерянно уставилась на то, что осталось от лагеря сэра Эмброуза: расстеленные на земле одеяла, разведенный костер и мирно пасущиеся кони.

– И что нам теперь делать?

– Заканчивай зелье. Водяной ждет, – напомнил Илар. – О конях лес позаботится. Остальное я приберу.

Я благодарно улыбнулась. Понимает, что нельзя неуважительно относиться к лесу. Хотя чему тут удивляться – эльфийская кровь и воспитание. Кстати, о воспитании. Я сурово посмотрела на Габриэля:

– Волк в овечьей шкуре.

– Всего лишь младший ребенок в семье и единственный сын – претендент на трон Фландрии.

Я провела параллель с тем, что пришлось испытать Миллисандре.

– Тебя пытались убить?

– Что вы, королевская семья Фландрии слишком хорошо воспитана, чтобы скатиться до физического устранения наследника, но все ждут не дождутся, когда я публично сяду в лужу. А все потому, что не слушаю ничьих советов и не желаю пополнять казну через брак.

Вот так новости! Надеюсь, Миллисандра этого не слышит.

– У Фландрии проблемы с деньгами? – как назло, спросил Илар. Вот какое ему дело до финансовых трудностей чужого королевства?

– В казне мышь повесилась, – с обычной прямолинейностью выдал Габриэль. – Но я не спешу приносить себя в жертву.

– А Турин, я слышал, процветает.

Небрежное замечание полуэльфа заставило меня заскрипеть зубами от злости. Миллисандра же наверняка за нами наблюдает и слышит каждое слово!

– Прекрасная страна, но регентский совет, точно черная плесень, портит все, к чему прикасается. Местная знать думает лишь о сиюминутной выгоде. Жалко Миллисандру. Она не заслужила такого наследства.

– Так вы знакомы? – опешила я.

– Встречались. Правда, вряд ли она меня запомнила. Милли всегда окружала толпа поклонников. – Габриэль снова улыбнулся, да так искренне, что я устыдилась собственных мыслей.

– Ты и правда ее любишь?

Илар закатил глаза к небу, давая понять, что думает о тонкости моего вопроса. Да кому нужна эта деликатность! Миллисандра должна быть уверена, что ее хотят спасти ради нее самой.

Засияв, словно праздничный фонарик, Габриэль начал вещать о большой и чистой любви к принцессе. Вот только в этот раз мне уже не хотелось скептически фыркнуть.

* * *

С зельем для Водолея Бультыховича я провозилась дольше, чем в первый раз. Не мудрено кого-то во что-то превратить, с этим и ведьма-первокурсница справится, а вот возвращение к исходному состоянию – уже задачка посложнее. Илар и Габриэль мне не мешали. Если полуэльф добросовестно разбирал лагерь наемников: свернул спальники, сложил вещи в сумки и расседлал лошадей, – то принц развалился на травке и что-то строчил на клочке бумаги. Не иначе как и правда сочинял балладу, превозносящую красоту Миллисандры.

– В башне все спокойно! – Выглянувшая из сундучка полупрозрачная голова Иова едва не напугала меня до нервного тика.

Убедившись, что ни Илар, ни Габриэль ничего не заметили, я быстро спросила:

– И чем принцесса занимается?

– Подглядывает за вами на пару с Захарием.