Как это было

Это только в фантастических фильмах показывают гигантские корабли размероМ в несколько километров, и никогда не задаются вопросом: “А как, собственно, их построили”, – не до таких мелочей. На самом же деле, каждая тонна металла должны быть где-то добыта, переправлена, обработана и закреплена с другой тонной металла. Все это требует неимоверных усилий, особенно, если производить все манипуляции в космосе. Судя по размерам объекта, его строили не один десяток лет, или мы очень и очень далеко отстоим от тех, кто его строил.

И вот, наконец, мы смогли лицезреть всю мощь чуждой мысли и технологий, прямо перед нами был гигантский светящийся тор. На фото можно было разглядеть каждую деталь, ребята не врали и камера была очень хороша. Я даже не представляю, чего стоило спутнику отправлять фотографии такого разрешения через миллионы километров к Земле.

На этом диске все детали были странные, словно смотришь на картинку сумасшедшего художника. Каждая деталь что-то напоминала, но что именно сказать было невозможно. Поверхность не гладкая, но что это, плитки, швы от сварки или технологические щели? Торчащие во все стороны пики не могли быть антеннами, они слишком толстые, как сталактиты, но при этом совершенно гладкие и явно выточенные именно такой формы.

А еще, на этом куске металла не было ничего светящегося, никаких огней или излучателей. Он весь был сделан из металла и чего-то непроницаемо-черного. Те части, что были темными, казались сквозными дырами, настолько сильно они отличались по блеску.

Дальше фотографии объекта пошли на убыль, спутник миновал точку сближения и теперь удалялся от него, возвращаясь обратно к родной Земле. Выйдет он на орбиту или же сгорит где-то в атмосфере, по сути не важно. Спутник отработал свою миссию и больше никого не интересовал.

– Итак, у кого какие впечатления от увиденного? – Спросил Михаил, когда на фотографиях стала видна лишь ярко светящаяся точка на фоне угольно черного неба. – Влад, Макс? Давайте вы начнете, покуда вы уже знали что ожидать и могли сравнить ваши ожидания с увиденным.

– Да я как-то… – начал было я, но постарался собраться и продолжил более внятно. – Судя по фотографиям с торца, во время максимального сближения, размеры объекта в несколько раз больше, чем мы ожидали, – произнеся это, я заметил, как некоторые начали качать головой, словно соглашаясь с моим мнением и мне это придало уверенности. – А еще, он слишком яркий, на наших снимках он выглядел как камень, его альбедо явно стало значительно выше, но причину этого я назвать не берусь, – судя по реакции моя речь произвела нужный толчок к размышлениям и я замолчал.

– Влад? Есть что добавить? – уточнил Михаил, явно ожидая больше подробностей.

– По существу – нет, разве что я хотел бы отметить, что не заметил каких-либо выбросов или излучения со стороны объекта. Не было видно испарений или работы двигателей, даже освещение с теневой стороны отсутствовало.

– Что ты хочешь этим сказать? – уточнил Михаил, не совсем понимая, к чему ведет Влад.

– Я хочу сказать, что этот объект скорее мертв или выключен. Быть может, он активируется позднее, но в настоящий момент это просто огромная куча какого-то материала, не обладающая возможностью решений. Он никак не отреагировал на сближение нашего спутника, он не изменил траекторию движения и даже не развернулся. Такое поведение свойственно отключенной технике, – Влад задумался ненадолго, а затем коротко закончил. – У меня, наверно, все.

– Отлично. Прежде, чем мы начнем открытое обсуждение, позвольте я задам еще один вопрос, – продолжил Михаил. – У кого-нибудь есть возможность описать то, что мы все сейчас увидели с, так сказать, обычной точки зрения? Иными словами, это может быть объект естественного происхождения?

В эфире была тишина, что уж говорить, увиденное всех ввело в состояние легкого транса, после которого начинаешь чувствовать себя немного ничтожеством. Целая планета объединилась и потратила огромные силы и средства, чтобы запустить, буквально пылинку туда, где сейчас мчалась эта громадина.

Впрочем, Пуанкаре, занимающийся наукой в конце девятнадцатого века, был уверен, что в физике уже все открыли и нам остается лишь уточнять величины при помощи современных приборов и методов. Поистине величайшее открытие науки это то, что все мы грандиозно невежественны и отсталы. И в любой момент времени это было так, и будет так, пока каждое новое открытие приносит больше вопросов, чем ответов.

Лишь осознание нашей невежественности толкает ученых на исследования разных явлений и поиски ответов и вопросов. И вот теперь к нам летели сплошные вопросы, которые мы не могли даже толком исследовать. Единственное, что мы смогли сделать, это несколько фотографий.