Как гончар Хани решил жениться

– Я? Почему я? Нет… Просто, – смешалась вдруг всегда уверенная в себе Шамсия: видимо, редко кто мог позволить себе вопросом отвечать на ее колкости и шутки. – Просто ты уже попался, гончар! Та, кому ты приготовил подарок, и есть твоя избранница!

Сто раз мысленно поблагодарив Учителя за мудрые советы и не переставая спокойно улыбаться, Хани отошел к обочине. Там под кустом в тени дожидался прикрытый шёлковым платком подарок. Гончар скинул шёлк и поднес сестрам две плетённые из прутьев клетки, в каждой из которых сидело по маленькой певчей птице.

– Шамсия и Шахрият, прошу вас принять мои скромные дары. Это простые птички, песни которых вы наверно много раз слышали, но вряд ли когда видели вблизи. По моей просьбе сегодня на рассвете их специально для вас поймал мой приятель-птицелов. Передавая их мне, он сказал: «Попав в клетку, они сразу перестают петь. В редких случаях могут вспомнить они свои напевы в неволе, но для этого нужно очень много времени и заботы. Так что подарок этот можно использовать по-разному. Или сразу же вернуть певуньям свободу, даря всем окружающим радость от их трелей. Либо новая хозяйка должна будет набраться терпения, и тогда, возможно, когда-нибудь птичка станет радовать песнями только её одну, но будет это очень нескоро!»

Девушки припали к клеткам, рассматривали своих пленниц, стучали ноготками по прутикам, привлекая их внимание, восхищались переливами перьев и сами непрерывно щебетали от радости. С подарком Хани угадал.

– Посмотри, какая это прелесть, Шахрият! А какие у неё малюсенькие глазки! Как она все время вертит головкой. Что ты думаешь об этом подарке, сестра?

– Я думаю, что надо поблагодарить дарителя. Спасибо, Хани! Что бы мы ни решили, твой подарок уже порадовал нас, как видишь. Он нам нравится, – она настойчиво и выжидательно смотрела на сестру. – Ведь так, Шамсия?

– Да, да. Нравится. Спасибо, спасибо. А ты хитрый, гончар! – она улыбнулась и вновь обратилась к сестре. – Но я не об этом. Что ты думаешь о своей птице?

– Я думаю, что ещё сегодня утром она была свободна, – задумчиво размышляла вслух Шахрият. – Что она могла выбирать, куда лететь и как провести свой день, а теперь всё это в прошлом. У меня тоже уже нет выбора, как и у неё – я могу её только отпустить.

– Ты так странно рассуждаешь, сестра, – Шамсия скривила уголок рта. – Сказала бы просто: «Мне её жалко».

– Думай как хочешь, но я не испытываю жалости, я просто чувствую, как правильно для меня, – оторвавшись от клетки, выпрямилась Шахрият. – Но если мне и «жалко» птичку в клетке, то тебе, видимо, жалко её отпускать. Так, сестра?

– А я вот не готова расстаться с этой красотой! Я ещё не нагляделась на неё. Я так мало времени провела с ней, чтобы отпустить куда-то в неизвестность, – старшая сестра всё ещё гладила пальцами прутья решётки. – А так я смогу заботиться о ней…

– Ну и решено! Теперь давайте отправимся в путь наконец, а то Великий Визирь, наверно, с удивлением уже заметил нашу задержку. Нехорошо заставлять ждать такого занятого человека, поспешим.

И Шахрият, открыв клетку, на ладони вынесла свою птичку на волю. Та, помешкав всего мгновение, расправила крылышки и взлетела. Но устроилась совсем недалеко на ветвях и тут же радостно запела свою птичью песню. Вся вереница путников с улыбками на лицах проследовала мимо неё, а птица всё не улетала. То ли засиделась в клетке и ещё не обрела былую силу, то ли таким образом благодарила за своё освобождение.

VI

Великий Визирь сам приветствовал приглашённых у ворот своего дома и проводил их в залы дворца. Одет он был в праздничную, но не роскошную одежду, чтобы не смущать своих гостей. На этот день он постарался отменить все городские дела, но заранее извинился, если ему придётся отлучаться на неотложные визиты посетителей. Он и на самом деле выходил пару раз на зов слуг, оставляя гостей предоставленными самим себе, но те быстро привыкли к радушному отношению хозяина и вскоре чувствовали себя в его доме легко и просто. Визирь Инсар предложил им осмотреть сокровищницу, в которой много лет собирались различные дары Городу и его правителю. Хани там восхитило богато украшенное оружие, а девушек больше впечатлили тончайшие ткани невиданных расцветок да заморские диковины – изделия рук иноземных мастеров. За этим занятием прошло несколько часов.