Как государство богатеет… Путеводитель по исторической социологии

Но Аллен в своих книгах настаивает именно на значении высоких зарплат для экономического и социального развития. С ними он связывает восходящую спираль прогресса: «высокая заработная плата стимулирует развитие капиталоемкого производства, что, в свою очередь, ведет к увеличению зарплаты. Она и является основой растущих доходов богатых стран мира» [Аллен 2013: 70].

Кто изобрел изобретение Теория просвещенной экономики Джоэля Мокира

Если Д. Норт с соавторами, а также Д. Аджемоглу и Д. Робинсон при объяснении английского прорыва к современности обращают внимание на институциональные преобразования, К. Померанц – на большое значение колоний и залежи угля, а Р. Аллен – на высокую зарплату британцев и тот же уголь, то Джоэль Мокир выделяет значение научно-технических открытий для промышленной революции.

К формированию своей теории он подходил постепенно. В ранней книге «Рычаг богатства. Технологическая креативность и экономический прогресс» (М.: Издательство Института Гайдара, 2014) Мокир дал общий обзор эволюции техники на протяжении долгого времени – от античной эпохи до современности – и на этой основе кратко показал роль Великобритании [Мокир 2014: 375–425]. В другой своей книге «Дары Афины. Исторические истоки экономики знаний» (М.: Издательство Института Гайдара, 2012) он обратил особое внимание на связь между важнейшими ментальными преобразованиями, происходившими в Европе, и радикальными технологическими прорывами. В частности, Мокир выдвинул следующее интересное предположение:

Порожденное Реформацией представление о том, что различные идеи могут конкурировать друг с другом и отбираться по тому или иному критерию, вело к тому, что старые истины все сильнее подвергались сомнению [Мокир 2012: 60].

Иными словами, пока в религиозных вопросах – важнейших вопросах Средневековья – существовала единственная верная точка зрения, европейцам трудно было вообще задуматься о выдвижении принципиально новых идей, но, когда интеллектуальные споры стали привычны, конкуренция идей вполне могла перекинуться с богословской проблематики в научно-техническую область.

Однако важнейшей работой, в которой Джоэль Мокир постарался не только сформулировать общие положения развития науки, но и ответить на конкретный вопрос о важнейших факторах перемен, случившихся в XVIII–XIX веках, является книга «Просвещенная экономика. Великобритания и промышленная революция. 1700–1850 гг.» (М.: Издательство Института Гайдара, 2017). Удачное и необычное название сразу дает нам понять главную идею автора.

Кто может просветиться

Бывают, естественно, просвещенные люди. Бывают просвещенные народы. Ими руководят просвещенные государи, консультирующиеся об управлении державами с еще более просвещенными философами. И всё это вместе именуют просвещенным абсолютизмом. Но о просвещенной экономике никто, кажется, раньше не говорил. До Мокира. Этот автор предложил гипотезу, согласно которой эпоха просвещения оказала принципиальное воздействие не только на расширение грамотности, уменьшение клерикализма и смягчение нравов европейцев, но и на такую далекую от гуманитарной сферы вещь, как внедрение новой техники на предприятиях, которое обусловило наступление промышленной революции.

И в этом смысле закономерно то, что она произошла именно в XVIII–XIX столетиях. Не раньше и не позже. Реформация XVI века породила саму идею о возможности иметь множество идей, но промышленная революция свершилась именно тогда, когда большое число людей вдруг озаботилось мыслью о том, что можно не только жить по традиции, воспроизводя старые практики, но и изобретать.

Сегодня эта мысль кажется нам банальностью. Любой тинейджер рад что-нибудь изобрести, дабы быстренько сколотить миллиончик-другой уже в юности, как Билл Гейтс или Марк Цукерберг. Но традиционное общество редко что-нибудь изобретало. А если получало раз в сто лет новое техническое устройство, то, скорее, по счастливому стечению обстоятельств, а не благодаря целенаправленным усилиям новаторов. Лишь научная революция XVII века «изобрела изобретение», то есть сформировала в умах отдельных выдающихся людей представление о том, что человек может сотворить новый мир из того мира, который когда-то давно создал Господь. Люди в этих условиях постепенно привыкали к мысли, что можно проводить эксперимент, можно строить машины, можно осуществлять разные математические расчеты… И самое главное: можно вести себя рационально, то есть под воздействием требований своего разума, а не под воздействием традиции, существующей неизвестно сколько лет и неизвестно почему.