Как я чуть не уничтожил соседнюю галактику

— Раз ты ненавидишь папу, значит, это он тебя разозлил?

Кассиопея встала, даже не держась за ствол дерева. Она прошлась по ветке к своей Башне, держа спину прямо. Наверное, она могла бы работать акробаткой. Хотя в цирке все были веселыми, а она нет. Платье у Кассиопеи было черное, длинное до щиколоток. Такие обычно носят взрослые женщины. В нем можно было запутаться, но она никогда этого не делала.

— Отец рассказал мне кое-что. Скоро и тебе расскажет. Вряд ли ты сможешь правильно оценить известие и понять, что отец — двуличная мразь. А теперь иди, мне скучно разговаривать с тобой.

Голос ее снова стал ровным, а лицо высокомерным. Глаза у нее все еще были раскрасневшимися и опухшими, но Кассиопея об этом как будто не знала.

— Пока, — сказал я, потому что и мне было скучно разговаривать.

Я пошел обратно к своей Каменной Крепости и по пути нашел маленький камушек. Наверное, им можно кидаться в беззащитных. Я положил его в расщелину между двумя камнями побольше, не очень надежно, чтобы его можно было схватить в случае нападения или при встрече с беззащитными.

Глава 2

Утром я пытался вспомнить, что мне снилось ночью. Я помнил, что вроде бы Кассиопея плакала. От этого мне стало тревожно, значит, должно было случиться что-то плохое. Но в то же время у меня исчезло ощущение, что Кассиопея хочет меня убить.

Я оделся, умылся, заправил кровать. Покрывало было серым, потому что вся моя комната была оформлена в серых тонах, которые иногда были разбавлены голубым. Я не знал, во сколько меня позовут завтракать, поэтому я не мог начать делать что-то, для чего требуется много времени. Например, я не мог пойти в игровую комнату, где стоял мой конструктор, так как на строительство требуется больше часа, иначе ничего не получится. Но у меня было время для того, чтобы вырезать из бумаги человечков, которых я наклею на стены домов. Они будут обозначать, будто в моем городе, который я строю, есть жители.

Я успел вырезать только пять человечков, когда ко мне постучали. Этот стук не значил, что кто-то хотел войти ко мне в комнату. Он означал, что меня ждут на завтраке.

Когда я спустился вниз, за столом уже сидели мама, папа и Кассиопея. Когда папы нет дома, нам необязательно есть всем вместе. Можно зайти на кухню и попросить, чтобы мне дали еду тогда, когда я почувствую голод. Когда папа приезжал, мы принимали пищу все вчетвером, сидя за одним столом. Сегодня на завтрак был омлет с зеленью, салат и апельсиновый сок. Папа сказал:

— Я уже обрадовал твою маму и сестру, но тебе, Кастор, я еще не говорил. С нами в доме будет жить твой братик!

Я посмотрел на маму. Она сидела неподвижно, зажав в руке стакан с соком. То, что сказал папа, было нелогичным. Мама могла быть беременна мальчиком, но я думал, что это женщина должна сообщать такую новость мужу, а не он ей. Я посмотрел на Кассиопею, чтобы она разъяснила, но она не смотрела в мою сторону, она уткнулась взглядом в тарелку, и резала ножом омлет на кусочки, поддерживая его вилкой. Поэтому я спросил:

— Мама беременна?

— О, нет, львенок, мама больше никогда не сможет подарить тебе братика или сестричку после того, как родила тебя.

Папа называл меня «львенок» потому, что он купил мне кассету про саванну, и часто включал ее мне, считая, что кассета мне нравится. Это было не так. Папа продолжил:

— Твой братик уже существует, и ему примерно столько же, сколько и тебе. У вас с ним разные мамы, поэтому ты никогда его не видел. Но сейчас его мама умерла, и он будет жить с нами. Уверен, вы подружитесь! И, кстати, девочкам я сказал все, кроме самого главного: я привезу его уже сегодня вечером!

— Я поела, — сказала Кассиопея, звякнула столовыми приборами о тарелку и встала из-за стола.

Когда Кассиопея дошла почти до двери, она сказала:

— Мама, мне нужна твоя помощь. Ты можешь пойти со мной и помочь мне?

Мама не шелохнулась.

— Мама! — повторила Кассиопея громче. Мама будто ожила. Она, наконец, поднесла стакан с соком к губам, залпом его выпила и налила себе еще из хрустального графина. Кассиопея постояла еще немного в дверях, потом ушла.

Я посмотрел на папу, он улыбнулся мне. Сначала я подумал, вдруг он пошутил, но это было не так. Значит, у папы было две жены, хотя в нашей стране это было запрещено, и теперь одна из них умерла. Ее ребенок будет жить в нашем доме. Пока я думал об этом, я понял, что меня это взволновало. Я привык, что в доме есть слуги, но их было мало, они попадались мне на глаза редко и никогда не оставались на ночь. А если приедет мой братик, значит, он станет таким же членом семьи, как и я. Будет сидеть с нами за столом, трогать мои вещи и разговаривать. Потом я подумал, что если его мама умерла, то возможно ее убили. Я видел фильмы, где убивали людей, а те, кто стоял рядом с ними, были ранены. Может быть, в моего братика попала пуля и он стал инвалидом. Тогда он будет лежать только в своей комнате, и это будет хорошо. Я даже смогу приносить ему книжки и игрушки иногда. Поэтому я спросил:

— Братик здоровый?

— Еще бы, — ответил папа.