Как я год жила по Библии

Вооз был ей только рад, однако признался, что он – не самый близкий родственник Ноемини.

– Переночуй эту ночь, – сказал он, – завтра же, если он [ближайший родственник] примет тебя, то хорошо, пусть примет; а если он не захочет принять тебя, то я приму; жив Господь! Спи до утра (3:13).

До утра Руфь спала у ног Вооза, а на рассвете тихонько поднялась и ускользнула, чтобы не быть узнанной. Услышав, что произошло, Ноеминь мудро заметила:

– Человек тот не останется в покое, не кончив сегодня дела (3:18).

При всей мудрости и обаянии Руфи, при всех ее тяжелых трудах, судьбу ее все же решили мужчины. К счастью, Вооз умело провел переговоры с другим родственником Ноемини и получил в свое владение Руфь, а с нею и кое-какую собственность умершего Елимелеха. Жители города возрадовались; все благословляли Вооза и Руфь и возлагали на них большие надежды, говоря: «да соделает Господь жену, входящую в дом твой, как Рахиль и как Лию, которые обе устроили дом Израилев!» (4:11). С этой хвалой моавитянка Руфь полностью вошла в род Авраамов. Она была наречена эшет хайиль – доблестной женой!

Вооз и Руфь поженились, и у них родился сын по имени Овид. Однако его называли сыном Ноемини: здесь воплотилась своего рода женская версия левирата – сын Руфи стал и сыном ее свекрови, чтобы не прервался род Елимелеха.

Книга Руфи – одна из двух библейских книг, названных именем женщины, – завершается родословием: Овид, сын Руфи и Вооза, родил Иессея, а Иессей стал отцом царя Давида. Руфь – одна из пятерых женщин, упомянутых в родословии Иисуса у Матфея; и внимательный читатель заметит, что четыре из этих пятерых – чужестранки.

Март: скромность Крутим обруч с амишами

Чтобы также и жены, в приличном[66] одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя не плетением волос, не золотом, не жемчугом, не многоценною одеждою, но добрыми делами, как прилично женам, посвящающим себя благочестию.

1 Тим 2:9–10

Задачи на месяц:

• Скромно одеваться (1 Тим 2:9).

• Покрывать голову (1 Кор 11:6).

• Носить только платья и юбки, никаких брюк и джинсов (Втор 22:5).

• Отказаться от украшений (1 Тим 2:9).

• Познакомиться с амишами.

– Ты похожа на хиппи, – сказал Дэн. – Но знаешь, выглядит не так уж плохо. Правда-правда!

Я стояла перед зеркалом в спальне. В темно-коричневой пейзанской юбке на резинке, таких же – в цвет – колготках и туфлях без каблуков, простой сиреневой кофте, застегнутой на все пуговицы, с белым вязаным беретом на голове. Никакой косметики. Никаких украшений. Никакого лака для вечно всклокоченных волос.

– Я похожа на чокнутую фанатичку! – простонала я. – Как в таком виде на улицу выйти? Все решат, что я… даже не знаю… что родители не пускали меня в школу!

Дэн тяжело вздохнул. (Я не упоминала, что он провел все десять лет на домашнем обучении?)

– Милая, вспомни, это ведь была твоя идея!

– Да как тут забыть, когда ты постоянно мне напоминаешь? – проворчала я. – Знаю, знаю! Я сама во всем виновата. Это была моя идея. Я сама кузнец своего счастья. Может, хватит уже об этом?

До конца года нам предстояло повторить этот диалог примерно семнадцать раз.

Начиналось обычно с того, что я забивалась куда-нибудь в уголок, сворачивалась в позе зародыша и заливалась горькими слезами от того, что терпеть не могу домашнее хозяйство, у меня ничего не получается, все это ужасно, а апостола Павла я готова возненавидеть до конца жизни! Поначалу Дэн пытался меня утешать; но это было совершенно бесполезное занятие, а помочь он все равно не мог, так что в конце концов с тяжелым вздохом замечал: мол, все, что со мной творится – вообще-то не таинственный бич Божий, а результат соглашения с издательством, заключенного по доброй воле, в здравом уме и твердой памяти. Жестокое напоминание! Я умолкала, надувалась – и только хороший отдых или пара серий «Сумеречной зоны» приводили меня в чувство.

Так или иначе, потихоньку-полегоньку мы дотрюхали уже до середины проекта.

Начиналось обычно с того, что я забивалась куда-нибудь в уголок, сворачивалась в позе зародыша и заливалась горькими слезами от того, что терпеть не могу домашнее хозяйство

Наступил март, а с ним черед еще одной добродетели, имеющей среди женщин религиозного воспитания не лучшую репутацию – скромности. У многих и многих это слово вызывает самые отвратительные воспоминания: места, куда не пускают «с голыми ногами», кусачие свитера домашней вязки, необходимость носить футболки и шорты поверх купальников, а также багровые от натуги пасторы, вещающие с кафедры, что падение западной цивилизации прямо связано с глубиной декольте.