Как я изобретал мир

Способность быстро принимать верные решения в трудную минуту не оставляла меня на протяжении всей жизни, несмотря на некую мечтательную задумчивость, в которую я был погружен почти все время. Это умение выручало меня бесконечное количество раз, позволяя найти верный путь в сложных жизненных ситуациях. Честно говоря, волнение всегда помогало мне взять себя в руки. Оно не только отрывало меня от посторонних мыслей, но и защищало от собственных слабостей. К ним я отношу главным образом чрезмерное добродушие, из-за которого мне всегда было тяжело отказывать в просьбах и не выполнять желаний, и я постоянно боялся сделать или сказать что-нибудь не то, тем самым обидев или ранив человека. К счастью, в противовес этому крайне вредному для коммерсанта и управляющего качеству у меня есть и другая слабость – меня легко разозлить. Если кто-нибудь пользуется или злоупотребляет моей добротой, гнев вспыхивает мгновенно, являясь для меня спасением и избавлением. Я часто говорил: тот, кто имеет со мной дело, не может оказать мне большей услуги, чем дать повод разозлиться. Впрочем, обычно этот гнев проявлялся в форме душевного волнения, я никогда не выходил из себя.

Хотя в молодости друзья дали мне прозвище «кудрявая голова», подметив определенное сходство между моими кудрявыми волосами и сложными чувствами, я никогда не совершал в гневе поступков, о которых пришлось бы жалеть.

Я мало подходил для управления большой компанией и по другим причинам. Мне всегда не хватало хорошей памяти, любви к порядку и последовательной, объективной строгости. Несмотря на это, мне удалось основать крупную фирму и управлять ею с большим успехом, что доказывает: усердие и трудолюбие помогают преодолеть любые слабости. К тому же могу заверить: вовсе не жажда выгоды заставила меня обратить свое внимание на такое количество технических предприятий. Как правило, мной двигал, прежде всего, научно-технический интерес. Однажды торговый партнер поддразнил меня, заявив, что в делах я всегда стремлюсь прийти к всеобщему благу, но при этом не забываю считать прибыль. В определенном смысле соглашусь с этим замечанием, ведь дела, способствующие общему благу, совершаются в общих интересах и имеют больше перспектив к удачному завершению. Однако не хочу недооценивать и значительного влияния на человека успеха и осознания, что дело приносит всеобщую пользу и вместе с тем кормит тысячи усердных работников. Это приятное понимание действует воодушевляюще и, пожалуй, служит основой весьма сомнительной пословицы: «Кому Бог даст чин, тому даст и ум».

Истинную причину быстрого расцвета наших фабрик я вижу в том, что выпускаемые ими продукты по большей части основывались на наших же изобретениях. В большинстве случаев они не были защищены патентами, но у нас всегда было преимущество перед конкурентами, которое держалось так долго, что мы успевали сделать очередной скачок вперед благодаря новым улучшениям. Разумеется, продолжительный успех сопутствовал нам только благодаря отличной репутации: наша продукция славилась большой надежностью и качеством по всему миру.

Помимо публичного признания моих технических достижений мне было оказано столько почестей лично правителями крупнейших европейских государств, университетами, академиями, научно-техническими институтами и обществами, что больше мне, наверное, и желать нечего.

Я начал свои воспоминания цитатой из Библии: «Дней лет наших – семьдесят лет, а при большей крепости – восемьдесят лет», и думаю, они доказали, что конец этой фразы – «и самая лучшая пора их – труд и болезнь» – был испытан мной на деле. Потому что я считаю, что моя жизнь удалась и была полна плодотворных усилий и полезной работы. Если в моем осознании скорого конца и есть печаль, то грущу я из-за расставания с близкими людьми и потому, что мне не удастся и дальше успешно работать во благо эпохи расцвета естественных наук.

Глава 11 Научные работы

В вышеупомянутых воспоминаниях я нашел возможность еще раз сделать некоторые пояснения к моим исследованиям, описанным во втором томе опубликованного в 1889 и 1891 годах издательством Юлиуса Шпрингера собрания моих «Научных и технических работ». Своим ранее написанным научным работам я по большей части дал рецензию, так как они оказали значительное влияние на развитие моего жизненного пути и, пожалуй, остались практически неизвестными молодому поколению физиков. Однако я чувствую потребность, это касается и моих более поздних научных работ, источником которых во многом стала «наезженная колея» царящего физического учения и которые поэтому не нашли общего признания, внести некоторые критические и объясняющие значение их результатов пояснения именно в этой части повествования.