Как я как бы забеременела (сборник)

Так случилось, что порок пьянства не коснулся этого здоровяка, хотя и оказавшегося с малых лет сиротой. Родители угорели, поспешив закрыть печную задвижку. Самого его спасло, что в ту ночь ночевал у бабки, батькиной матери. После гибели сына и невестки та свалилась в беспамятство, и, пролежав меньше месяца, скончалась, не приходя в сознание. Других родственников у пацана не обнаружилось. Пришла комиссия, и его, девятилетнего мальца, оттарачили в детдом.

Полетели годы сиротства: девять классов, производственное обучение на Дальзаводе, армия. Там он овладел водительским мастерством.

А когда вернулся на гражданку, узнал: родительскую хибару снесли под новострой. Добрые люди помогли выхлопотать сироте однушку, где Вован и проживает до сих пор. Не женат.

К городской банде, хотя и блатовали, не прибился. «Интеллектуальные университеты» постигал на улице. Работал на случайных подработках, пока не занёс хвост Макарычевой «шестёрке». Теперь у него постоянная работа, новая, купленная «хозяином» машина, хороший заработок, а главное, его хозяин… уму непостижимо – писатель!

– Нет, Владимир, «Интеллектуальное кафе» – это место, где собираются умные люди. Они обсуждают творение великих мастеров: художников, писателей, музыкантов, архитекторов и скульпторов.

– Чудно: кафе, а не пьют.

– Почему же? Иногда там собирается банкет, посвящённый какому-то событию. Кстати, там будет выступать диссертант по теме «Чёрного квадрата». Тебе это будет интересно.

– А кто это будет выступать?

– Диссертант. Так называют человека, написавшего углублённую работу, основанную на научных данных… тебе не стоит этим забивать голову. Одним словом, этот самый диссертант расскажет очень много интересного об этой картине.

Вован уже привык, что его окружают не обычные люди, а особые, подобные Макарычу, правда, по его мнению, много глупее него.

К «Интеллектуальному кафе» подкатили загодя. Родное Приморье разродилось очередным ливнем. У подъезда кафе резвилось разливное море, поглубже Аральского, но помельче Байкала. Вован, выскочив из машины, открыл дверку со стороны Сысоя, подхватил его под мышку, и, подобно мешку с картошкой, понёс писателя к парадному подъезду ногами вперёд. Бережно опустив «шефа» на сухие ступеньки, побежал к машине за его папкой.

Учёный народ уже толкался в зале, выискивая для себя удобные места. Председатель восседал на лобном месте – за президиумным столом, деловито шуршал бумажками, и время от времени, наклоняясь к рядом сидевшему лохматому умнику, чего-то нашёптывая тому на ухо.

Вован сразу обратил внимание на стену, где рядом с трибуной, намалёванный чёрной краской, красовался четырёхугольник. Для чего его прибили там, не стал задумываться. Решил, что заделали в стене дырку.

Наконец прозвенел колокольчик председательствующего, и в зале установилась тишина.

– Ссегодня, – начал, сильно заикаясь, председательствующий. – У ннас в госстях Моккррицын Геральд Тигранович, – неожиданно чётко произнёс заика. – Ознакоммит ннас со своей дисерсертацией на ттему: «Ччёрнный кваквадрат» Малевича в его жизни и жизни его рородни». Всстаньтете, ппожалуйста, Геральд Тттигранович, и расскажитте, как вы писписсали свою дисерсертацию?

– Мы ехали на возах… – начал диссертант.

– Осставьтете воззы. Излагайгайте, пожжжалуйсста, о кваквадрадрате, – вмешался председательствующий.

– Значит так: едем мы с родственниками на возах, – поехал диссертант, видать, не в ту сторону…

– Наччните сс того, ккак ввы начали писписписсать рработу.

– Вот я и рассказываю… Значит, едем мы с родней на возах на базар, везём картошку на продажу. В то время я только что окончил вуз, и раздумывал какую тему выбрать для диссертации.

И тут тесть моего брата говорит: а не посетить ли нам заодно картинную галерею, приобщиться, так сказать к культуре. А то мы в деревне заросли замшелостью.

Родственник, говорит он, у нас человек, имеющий некоторое отношение к культурной жизни в деревне. Работает дворником при сельском клубе. Предложение все дружно поддержали. На базаре мы быстро распродали картошку и на возах отправились в картинную галерею.

– Нельззя ли иззлагать события ппокомпактнее и кконнкретнее? – снова вмешался председательствующий. Ему надоело передвижение родственников диссертанта на возах, добирающихся до галереи.

– Говорю конкретно. На выставке я впервые увидел «Чёрный квадрат».

Публика зашевелилась и зароптала. Диссертант понял причину беспокойства учёных мужей и тут же пояснил:

– Это была лишь фотокопия в натуральную величину, – успокоил он публику.

Все с облегчением вздохнули. Никто не мог поверить, чтобы в их захудалую галерею могли привезти подлинник «Квадрата».

– Едва я увидел шедевр, – продолжал докладчик, – как для меня перестал существовать окружающий мир. Такое же впечатление произвела картина и на мою родню.

Крестная свалилась в обмороке тут же у стены. Пришлось её отпаивать самог… ну, этой… газировкой, – поправился Мокрицын. – Деверь, как только взглянул на полотно, так и остолбенел.