Как я написал Конституцию эпохи Ельцина и Путина

Российский вариант написали мы с Егором Гайдаром. У меня была преамбула и пятая статья, у него — основной текст. Утром свой вариант принесли украинская и белорусская делегации. Мы их стали согласовывать и соединять — буквально построчно. А поскольку в резиденции на месте переговоров даже копировальных машин не было, то печатали документы на обычной печатной машинке — то ли «Оптима», то ли «Прима», а множили через факс. Современной молодежи, наверное, и не объяснишь, что это за технология такая, когда ты в некий аппарат по имени «факс» запихиваешь страницы обычного формата А4, а он делает копию текста на специальной светочувствительной бумаге, которая выползает из недр этой машинки и свертывается в бесконечный рулон. Кстати, если эти факсы оставить на солнце, то буквы на свету могли очень быстро пропасть, исчезнуть. Так вот, именно такие свитки с копиями мы передавали президентам в отдельную комнату, а они их возвращали с правками от руки. Часа два эта работа заняла.

В какой-то момент, когда определились с главными формулировками, позвонили президенту Казахстана Назарбаеву^{58}, хотели, чтобы он тоже подписал. Было важно опереться на поддержку такого авторитетного лидера. Но он не прилетел.

Есть такая легенда, что Нурсултан Абишевич направлялся в Вискули, но в Москве его перехватил Горбачёв, якобы пообещав пост премьер-министра СССР.

Эта версия мне кажется натянутой, потому что казахский президент — очень опытный политик. И он прекрасно знал, что союзного правительства в тот момент не существовало ни де-факто, ни де-юре: после путча старое ушло в отставку, а новое так и не сформировали. Работал только Межреспубликанский экономический комитет СССР, который возглавлял Иван Силаев^{59}. Непонятно, что мог бы возглавить Назарбаев? Это опять же к вопросу о «развале» и «заговоре» — что это за страна, у которой нет правительства?

Думаю, что Нурсултан Абишевич задержался в Москве и не полетел к нам в Вискули по «техническим причинам». Он человек крайне осторожный. Наверное, хотел немного подождать — посмотреть, чем всё это закончится.

Почему в США узнали об этом раньше, чем в Кремле?

Никогда не думал, что из-за того, кто первый подошел к телефону, можно сочинить целую теорию заговора.

Горбачёв до сих пор обижается, что он узнал о распаде СССР вторым — после Буша-старшего. Это правда. Но абсолютная неправда, что ему специально звонили во вторую очередь. Обоим президентам звонили параллельно. Просто Буш первым оказался на связи.

Рассказываю, как было дело.

Так и не дождавшись Назарбаева, Ельцин, Кравчук и Шушкевич подписали Соглашение о создании Содружества Независимых Государств. Подписав соглашение, решили позвонить президенту СССР Горбачёву и президенту США Бушу-старшему.

Шушкевич, как хозяин резиденции (мы же были на его территории), должен был говорить с Горбачёвым, а Ельцину и его команде поручили известить Буша.

У меня осталось в памяти, что телефонисты спецкоммутатора (так мы называли правительственную связь) довольно долго разыскивали хозяина Кремля. Шушкевичу пришлось еще долго объясняться с помощником Горбачёва, кто беспокоит президента в воскресенье, да по какому такому поводу.

А вот с Белым домом все получилось как-то быстрее. В итоге часть разговора шла параллельно: Ельцин разговаривал с американским президентом, а Шушкевич — с Горбачёвым.

Кстати, у Андрея Козырева^{60} — первого ельцинского министра иностранных дел — есть собственный вариант этой истории. Он уверен, что в Вискулях на тот момент уже не было правительственной связи, а потому он, как человек, говорящий по-английски, начал сам дозваниваться американцам, накручивая диск телефонного аппарата.

Когда в Белом доме наконец сняли трубку, Козырев сообщил, что звонит министр иностранных дел России. На что милый женский голос радостно ответил: «А, это вы, господин Шеварднадзе?»^{61} Козыреву пришлось долго объяснять, кто он такой и что у него есть чрезвычайно важное сообщение президенту Бушу. Секретарша переключила его на Госдепартамент, и там началось всё сначала. Дежурный явно думал, что звонит какой-то сумасшедший, потому что по открытой связи толкует что-то про событие мировой важности, про распад СССР, про который, естественно, никто еще не знал.

В конце концов Козырев якобы сказал: «Знаете, я хочу сделать заявление и сообщить, у кого сейчас находится советский ядерный чемоданчик. Вы поймите, это весь мир должно волновать». В итоге Буша все-таки нашли, и Козырев ему сообщил, что Америка может спать спокойно, поскольку ядерный чемоданчик остается в руках России. А потом уже Буш разговаривал с Ельциным.

Когда Горбачёв понял, что произошло, он первым делом позвонил министру обороны СССР маршалу Шапошникову, потом обзвонил всех командующих военными округами, просил поддержки. Нельзя сказать, что он открыто настаивал на применении силы. Михаил Сергеевич, как всегда, говорил неконкретно: мол, мужики, давайте что-то делать, страна разваливается. Но военные ему в поддержке отказали.