Как я написал Конституцию эпохи Ельцина и Путина

Одним из очень близких и сильных советников Горбачёва был Шахназаров-старший^{62} — доктор юридических наук, большой умница, интеллигентнейший человек. Его, Анатолия Ивановича Лукьянова, еще пару-тройку советников, да и самого Горбачёва не могло не беспокоить то обстоятельство, что в Конституции СССР 1977 года имеется статья за номером 72, согласно которой любая союзная республика может в один прекрасный момент собрать вещички и уйти, выйти из Союза[38]. А когда меняется политический строй, когда страна от тоталитаризма поворачивает к демократии, да еще этот процесс происходит на фоне сложнейшей экономической ситуации, на фоне социальных катаклизмов и откровенного обнищания людей, центральная власть неизбежно слабеет. Понятно, что в такой ситуации у местных партийных царей и царьков возникает соблазн этой самой семьдесят второй статьей законным образом воспользоваться. Возникают так называемые центробежные тенденции. Безусловно, и Горбачёв, и советники, и политбюро ЦК КПСС видели и понимали опасность этой конституционной «мины», заложенной под единством СССР.

И тогда в союзном центре придумали одну юридически непротиворечивую и политически реализуемую модель, с помощью которой, по мнению авторов, можно было убить сразу двух зайцев: и СССР сохранить, и набирающего популярность Ельцина укоротить.

Идея была проста. Сейчас СССР состоит из 15 союзных республик, каждая из которых в любой момент может выйти из его состава по семьдесят второй статье Конституции СССР. Но ведь имеется еще 20 автономных республик. Они хотя и «на этаж» пониже, но амбиции у них — дай боже! И что важно — 16 из них находятся в составе РСФСР.

Исходя из этих раскладов, предлагался алгоритм: ладно, центр соглашается на новый Союзный договор, но с условием, что помимо 15 республик, у которых есть право свободного выхода, в его подготовке и подписании будут участвовать еще и 20 автономий. При этом автономиям обещано повышение статуса до союзных республик, а в обмен из нового договора должна исчезнуть запись о праве на свободный выход. Вот такой простенький размен, но, разумеется, красиво завернутый в слова о свободе, экономической самостоятельности и повышении статуса.

Такая идея Горбачёву и членам политбюро очень понравилась. Вдобавок получалось, что попутно Ельцин как бы растворялся среди глав 16 автономных республик, которые наравне с ним подписывали бы договор. «По-партийному» решили действовать: чтобы ослабить лидера, надо договориться с его подчиненными. Фактически союзный центр пообещал российским автономиям посадить их с собой за один стол в обмен на предательство Ельцина. Это звучало, конечно, не так жестко, а очень демократично. И называлось «планом автономизации».

Я сам лично в Особой папке ЦК КПСС видел и читал несколько документов на эту тему. Один из них, кстати, докладывал на заседании политбюро Александр Сергеевич Дзасохов^{63}, тоже умнейший человек — опытный дипломат и политик.

Буквально сразу после обсуждения план стали реализовывать в законодательной сфере. 10-го и 26 апреля 1990 года Верховный Совет СССР под председательством Лукьянова принял два внешне очень демократических и справедливых закона, которые начали выравнивать статус и права автономных и союзных республик. И если первым актом резко расширялась экономическая самостоятельность автономий, то второй пошел еще дальше: в нем автономные республики были названы государствами, являющимися субъектами федерации — Союза СССР.

Если бы этот план был реализован до конца, для России настал бы крах, потому что из состава республики в свободное плавание уходили не просто 16 автономий, а, как уже было сказано выше, половина территории почти со всеми стратегическими ресурсами и 20 млн человек населения. После принятия законов буквально сразу начался парад суверенитетов — уже внутри России, который нам откликается до сих пор. А как ему не начаться, если с самого верха, само союзное руководство назвало наши автономии — Татарстан, Башкортостан, Чечено-Ингушетию, Дагестан, Якутию и прочих суверенными государствами?

Причем надо сказать, что, когда в августе 1991 года случился путч, Горбачёва изолировали в Форосе, а Ельцин еще не успел залезть на танк, чтобы объявить путчистов вне закона, лидеры российских автономий уже сидели в приемной Янаева, который объявил себя новым президентом СССР. Они все приехали за статусом союзных республик. Получить подтверждение, что обещанные «пряники» ГКЧП у них не отберет. Если бы путч не провалился, то уже 21 августа РСФСР могла стать конфедерацией — это в лучшем случае. Или вообще исчезнуть.

Ведь помимо «плана автономизации» у союзного центра в борьбе с новым российским руководством были и другие идеи. Например, 14 июля 1991-го в «Известиях» был опубликован документ в рамках подготовки к сентябрьскому заседанию политбюро и пленума ЦК. Там предлагалось создать на территории РСФСР семь союзных республик. Вместо одной России — семь новых.