Как я написал Конституцию эпохи Ельцина и Путина

Всё это было очень похоже на ситуацию накануне революции 1917 года в России. Тогда к Николаю II приехала делегация Государственной думы с предложением отречься от престола, и он примерно с этими же словами звонил из ставки Верховного главнокомандующего своим военным, но все ему сказали: «Отрекайтесь!»

Спустя 74 года Горбачёв услышал по сути тот же ответ. Никто не собирался внутри страны применять силу.

Нам удалось избежать геополитической катастрофы ценой геополитической трагедии

Меня еще часто спрашивают, что я чувствовал в те дни. Многим хочется видеть в тех, кто выписал «свидетельство о смерти СССР», этаких бесчувственных роботов, а то и циничных могильщиков. Наверное, психологически людям так легче.

Это очень по-человечески — в опасной и сложной ситуации сначала ничего не делать, снять с себя ответственность, дескать: «А что я могу?» А потом, когда кто-то эту ответственность на себя возьмет, «разрулит» как может ситуацию, начать обвинять его во всех смертных грехах, указывать на «очевидные ошибки», «упущенные возможности», «более эффективные варианты».

Где же вы все были, дорогие мои умники и умницы, в тот момент, когда надо было действовать?

Из Минска в Москву мы возвращались в очень противоречивом настроении. С одной стороны, все понимали, что сделали исторически важное дело — удалось остановить неконтролируемый распад страны, предотвратить развитие ситуации по «югославскому сценарию»: избежать возникновения кровавых межнациональных военных конфликтов между частями одного государства. Это сейчас мало кто помнит, а ведь звонки этого кошмарного спектакля уже звенели тогда по всей территории страны — в Нагорном Карабахе и Приднестровье, в Северной Осетии и Чечено-Ингушетии.

Но одновременно было ощущение огромной, невосполнимой утраты и тревоги. Ведь нам удалось избежать геополитической катастрофы ценой геополитической трагедии.

Еще, видимо, чтоб добавить черных красок, постоянно обвиняют беловежские делегации в том, что там все дружно без просыпу водку пили. Полная ложь. Не верите мне — расспросите охранников или журналистов, которых в Вискулях тоже было предостаточно.

Те, кто действительно присутствовал при этих исторических событиях, как один подтверждают: атмосфера во все дни была предельно рабочая. В комнату, где с документами сидели Шушкевич, Ельцин и Кравчук, если что и носили, так это кофе. Только потом, когда всё закончилось, все звонки были сделаны, за прощальным ужином по традиции приняли по сто грамм.

***

Точку в юридическом оформлении распада СССР поставили Верховные Советы России, Украины и Белоруссии, которые практически единогласно ратифицировали Соглашение о создании Содружества Независимых Государств. Вскоре к СНГ на правах соучредителей присоединилось большинство союзных республик. Азербайджанская Республика и Республика Грузия присоединились к СНГ в 1993 году.

24–26 декабря 1991 года факт распада Союза ССР подтвердили палаты Верховного Совета СССР. Депутаты проголосовали за прекращение полномочий союзных органов государственной власти (кроме Комитета конституционного надзора СССР, который юридически так и не был упразднен).

Однако «бракоразводный» процесс продолжался вплоть до середины 1992 года, когда окончательно были решены проблемы собственности и бюджета бывшего СССР, военные и гуманитарные вопросы. Важным этапом стало признание самостоятельности бывших союзных республик и оформление членства новых независимых государств в Организации Объединенных Наций. Кстати, тут тоже важно помнить о хронологии событий: Белоруссия и Украина были членами ООН еще с 1945 года, Прибалтийские республики вошли туда 17 сентября 1991 года. Россия стала членом ООН не сама по себе, а как правопреемница СССР — в конце декабря 1991 года. Большинство остальных бывших союзных республик получили членство в ООН только 2 марта 1992 года, а Грузия — 31 июля 1992 года.

А с этого места — поподробнее…

Как хитрые эстонцы подарили Горбачёву троянского коня

Часто задают вопрос: можно ли было сохранить СССР? Обычно я отвечал — нельзя. Потому что слишком сильны были факторы распада, о которых я написал выше. Но теперь, по прошествии трех десятков лет и после тонны изученных документов, я думаю, что была одна развилка в истории, когда СССР можно было бы спасти. Это было возможно в 1989–1990 годах, если бы Горбачёв не свернул в сторону идеи Союзного договора, которую ему подбросили как троянского коня эстонцы.

Дело в том, что поначалу была мысль (и совершенно правильная!) принять новую Конституцию СССР, которая учитывала бы все происходящие политические и экономические перемены. Единая Конституция для единого государства.

И у Горбачёва был проект такой Конституции.

Но с 1988 года у него в голове засела мысль о формате Союзного договора. Ее принесла эстонская делегация 16 ноября 1988 года.