Как я написал Конституцию эпохи Ельцина и Путина

Но худшее из всего, что могло случиться с КПСС, — это создание Коммунистической партии РСФСР. И Ленин, и Сталин принципиально стояли на позиции: у РСФСР компартии быть не должно. Компартии, как приводные рычаги управления, могут быть во всех союзных республиках, кроме РСФСР. Потому что Россия — это становой хребет СССР, и создание отдельной российской компартии означало раскол КПСС, а следовательно, раскол власти и страны.

Поэтому, когда Иван Полозков и Геннадий Зюганов создали-таки компартию РСФСР, они тем самым приготовили большой гвоздь в крышку гроба СССР.

И наконец, самая главная из ошибок Горбачёва, которых можно было избежать, — он не решился пойти на выборы президента СССР всенародным голосованием.

Я думаю, что Михаил Сергеевич зря боялся. Его обязательно бы избрали! Ведь 1987–1989-й — самые яркие годы надежд и ожиданий. «Перемен мы ждем, перемен!»

Я бы сам за него тогда голосовал и других бы агитировал!

Но Горбачёв предпочел пойти на выборы Съездом народных депутатов, стал договорным, слабым лидером. Договорилась элита, несколько группировок — его избрали. Точно так же в любой момент они могли договориться и снять его с должности. К этому, собственно, и шло.

В апреле 1991 года на пленуме ЦК КПСС вопрос о снятии Горбачёва был практически решен, на 3 сентября назначили внеочередной съезд КПСС, а 4 сентября должен был состояться внеочередной Съезд народных депутатов СССР. Предполагалось, что на пленуме ЦК Горбачёва снимут с поста генерального секретаря, а на Съезде народных депутатов СССР — с поста президента СССР.

Понятно, что Михаил Сергеевич не стал ждать, когда друзья-соратники отправят его в отставку. Он резко активизировал переговоры с лидерами четырех союзных республик — РСФСР, Белоруссии, Украины и Казахстана. И в обмен на поддержку пообещал им не только обновленный Союз и новый Союзный договор, но и радикальные изменения системы союзного руководства, прежде всего в силовом и экономическом блоке. Все эти обсуждения записывались КГБ, и Крючков^{66} выкладывал расшифровки бесед на стол коллегам по партии.

Работа над проектом Союзного договора была завершена 23 июля 1991 года. Ельцин его парафировал. Окончательный текст был официально обнародован в газете «Правда» 15 августа, а на 20-е было назначено его официальное подписание. Но накануне начался путч.

Путчисты просто хотели сыграть на опережение — не было никакой святой борьбы за спасение страны. Это была циничная борьба за власть. Что бы ни говорили члены ГКЧП о своих намерениях, но они не остановили распад СССР, а ускорили его и сделали необратимым.

Почему ни Горбачёв, ни Ельцин не предотвратили путч 1991 года?

Часто спрашивают, почему Горбачёв не сделал ничего, чтобы путч предотвратить? Есть свидетельства, в том числе в уголовном деле о ГКЧП, что по дипломатическим каналам Михаил Сергеевич получал предупреждения о планах Крючкова, но так ничего и не предпринял. Думаю, что Горбачёв к лету 1991 года уже не был тем сильным лидером, который мог что-то предотвратить. В какой-то момент они у него спросили: «Ты с нами?» — «Я не с вами». — «Тогда отойди, не мешай, мы с тобой потом разберемся». И «коллеги» его отодвинули, но не уничтожили.

Что же касается российского руководства, то, хотя сценарий переворота просматривался уже с апреля 1991 года, до последнего момента никто не верил, что он реализуется. И, уж конечно, никто не предвидел конкретные детали — всю эту историю с танками на улицах Москвы, с «Лебединым озером» по телевизору и трясущимися руками Янаева на знаменитой пресс-конференции…

Я сам себя постоянно спрашиваю: было ли ощущение, что произойдет нечто подобное? Ответ: да, пожалуй, что было. Сейчас, с высоты времени, четко видишь все эти процессы и «звоночки». И в экономике, и в политике, и в конкретном раскладе сил на политической арене. А когда ты погружен в гущу событий, то гонишь тревогу прочь: да ну, не может быть! не самоубийцы же они!

Я уже писал, что на 3–4 сентября 1991 года оппоненты Горбачёва наметили целый спектакль по снятию его со всех постов. И хотя многие считали Михаила Сергеевича не в меру интеллигентным, не сильно решительным и чрезмерно мягким политиком, на самом деле таким он никогда не был. Поэтому, прекрасно понимая, что ему грозит, Горбачёв не стал ждать этого самого третьего сентября, а начал активные контрдействия.

Весь конец весны и начало лета, особенно июнь и июль, он потратил на очень активные встречи с лидерами четырех крупнейших республик — Украины, Белоруссии, России и Казахстана. Михаил Сергеевич встретился с Кравчуком, Шушкевичем, Ельциным и Назарбаевым, чтобы в деталях обсудить новое государственное устройство СССР. Фактически его схема предполагала превращение союзного государства в своеобразную конфедерацию.