Как я написал Конституцию эпохи Ельцина и Путина

Почему чеченский кризис лечили не теми средствами

От региональных кризисов, в том числе под национальными и религиозными знаменами, не застраховано ни одно современное государство, даже самое стабильное: испанские баски, итальянский север, проблема католической Ирландии, курды в Турции, Северный Кипр, Квебек в Канаде. Перечислять можно долго. За десятилетия в мире сложился достаточно разнообразный и эффективный опыт урегулирования региональных конфликтов. И казалось бы, наше многонациональное государство вполне могло научиться учитывать чужие ошибки, чтобы не совершать собственных. Но этого, к сожалению, не случилось: Северный Кавказ и Россия вступили на свой собственный трагический путь.

Видимо, прав был Лев Толстой, когда писал, что каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Типичный региональный кризис — чеченский — оказался для молодого демократического государства по-настоящему неожиданным. Он стал испытанием на прочность нашей федеральной власти, нашей правовой и политической системы, всего нашего общества. И к сожалению, результаты этого испытания оказались неутешительными.

За ошибки, безволие, безответственность и неготовность принимать и проводить согласованные решения государству пришлось расплачиваться кровью своих граждан, расплачиваться своим авторитетом и опасностью новых потрясений.

Почему же чеченский кризис оказался настолько острым и трудноразрешимым? Почему федеральные власти так долго не могли его урегулировать?

Если на время отставить в сторону эмоции и обратиться к фактам, то немедленно высветится главная особенность чеченского и всех остальных российских этнополитических кризисов, а именно: предельная сложность и запутанность политической, экономической, правовой, психологической и других составляющих. Поскольку центру не удавалось четко диагностировать ситуацию, то и методы, соответственно, грешили неточностью, отсутствием адресности, а значит, и неэффективностью.

Политическими методами пытались решить то, что решалось только административными мерами; силовыми методами — то, что следовало регулировать чисто экономическим воздействием; общественным мнением пытались создать то, что должно устанавливаться законами и другими нормативными актами. А в результате — десятилетия непрекращающейся напряженности, периодически переходящей в вооруженное противостояние.

Попробуем разобраться, что лежит в основе чеченского кризиса.

Этнополитические региональные конфликты на Кавказе конца ХХ века — от карабахского до чеченского — при всем своем разнообразии имеют примерно одинаковую природу.

Прежняя внутренняя политика государства, рост социально-экономических трудностей привели к росту напряжения в полиэтнических регионах страны, которое сопровождалось активизацией национальных элит при ослаблении центральной власти. Процессы передела собственности и власти были усугублены территориальными претензиями, исторически сложившимися на базе царской и сталинской политики переселения народов.

Важнейшая составляющая событий в Чеченской Республике, о которой часто забывают, — трагическая судьба чеченского народа. В XIX веке произошла жестокая более чем полувековая Кавказская война с ее огромными людскими потерями, а затем махаджирством (исходом) в Турцию и на Ближний Восток. В XX столетии — поголовная депортация чеченцев в Северный Казахстан в 1944 году. Всё это не могло не оставить глубоких шрамов в исторической памяти народа и не породить глубокого недоверия не только к центральной власти, но и к власти вообще. Возможность залечить шрамы открывало возвращение чеченцев на родину в 1957 году, но половинчатые, как всегда, решения государственных органов оставили нам в наследство мину со взведенным взрывателем.

Эта мина взорвалась в 1990-м, когда союзный центр запустил свой «план автономизации» и объявил о выравнивании статуса автономий до уровня союзных республик и даже независимых государств. Кое-кто из российских лидеров попытался перехватить инициативу в борьбе за влияние на автономии и, в свою очередь, бросил вызов партноменклатуре национальных республик. «Первый демократ», как себя называл тогда Руслан Хасбулатов, лично поехал в Чеченскую Республику и добился снятия «партократа» Доку Завгаева^{75}.

И что в результате получилось? Кто от этой борьбы выиграл? не союзное и не российское руководство, не демократы и не партократы, и уж тем паче не народ. Выиграла предпринимательская группа «Дудаев и Ко», которая под лозунгами национального самоопределения и независимости построила на территории Чечни криминальный экономический механизм, исправно превращавший достояние республики, ее граждан, федеральную собственность и средства федерального бюджета в личный доход «концессионеров». Чеченские авизо стали символом финансового беспредела тех лет.