Как я отыскал Ливингстона

Д-р Давид Ливингстон оставил остров Занзибар в марте 1866 г. 7-го числа следующего месяца, он выехал из Мивиндинейской бухты и отправился внутрь материка со свитою, состоявшею из 12-ти сипаев из Бомбея, 9 человек из Иоганны, на Коморских островах, 7 освобожденных рабов и 2 жителей Замбези, которых он взял для опыта; с ними было 6 верблюдов, 3 буйвола, 2 мула и 3 осла. Он имел, таким образом, 30 человек, из которых 12, а именно сипаи, должны были служить для охранения экспедиции. Они были большею частию вооружены карабинами Энфильда, подаренными доктору бомбейским правительством. Багаж экспедиции состоял из десяти тюков тканей и двух мешков стекляруса; то и другое должно было служить средством для получения предметов необходимости в тех странах, которые доктор намеревался посетить. Кроме этих громоздких денег, они везли несколько ящиков с инструментами, хронометрами, термометрами, секстантом, искусственным горизонтом, ящики с платьем, медикаментами и предметами личных потребностей. Экспедиция шла вверх по левому берегу реки Ровумы, дорогою, столь же полною трудностей, как и всякая другая, которую можно было бы выбрать. Целые мили приходилось Ливингстону и его партий прорубать себе путь топорами сквозь густые и почти непроходимые камыши, которые растут по берегам реки. Дорога их представляла простую тропинку, ведущую самым причудливым образом сквозь густую растительность, из которой они при всякой возможности старались выбираться, не заботясь о происходящем от того удлинении пути. Мулы проходили еще довольно легко, но верблюды, вследствие их огромного роста, не могли сделать ни одного шагу без того, чтобы не приходилось сперва очищать дорогу топорами. Эти лесные орудия почти постоянно требовались; но шествие экспедиции часто задерживалось вследствие неохоты сипаев и жителей Иоганны работать.

Уже вскоре после отъезда с берега начались жалобы и ворчание этих людей, и при каждом удобном случае они стали выражать решительное нежелание идти вперед. Для того чтобы затруднить путешествие доктора, в надежде на то, что удастся заставить его вернуться на берег, эти люди так жестоко обращались с животными, что скоро не осталось в живых ни одного. Но когда этот план не удался, они стали возбуждать туземцев против белого человека, которому они приписывали самые странные намерения. Так как этот план, по всей вероятности, удался бы, и так как было слишком опасно иметь при себе подобных людей, то доктор решил, что лучше всего ему отпустить их, и потому он послал их назад к берегу, но при этом он снабдил их необходимыми средствами существования на время путешествия их туда, Эти люди имели такую плохую репутацию, что туземцы говорили о них, как о рабах доктора. Один из худших норовов их состоял в том, что они заставляли нести свои ружья и амуницию первую попавшуюся женщину или мальчика, употребляя при этом такие угрозы и обещания, которые они были не в состоянии исполнить, и давать которые они не были уполномочены. Достаточно было часовой ходьбы, чтобы утомить их, после чего они ложились на дорогу, жаловались на свою тяжелую судьбу и строили новые планы против своего предводителя. Ночью, лежа на земле, они имели вид полумертвых людей. Конечно, это была плохая стража, и если бы какое-нибудь сильное бродящее племя туземцев сделало нападение, то доктор не мог бы защититься, и, ему ничего бы не оставалось, как сдаться и погибнуть.

Доктор прибыл с своим небольшим отрядом 18-го июля 1866 г. в деревню, принадлежащую начальнику Вагиу и расположенную в 8 днях ходьбы к югу от Ровумы на берегу озера Ниассы. Территория, лежащая между рекою Ровума и землею этого главы. Вагиу, представляла необитаемую трущобу, во время перехода через которую Ливингстон и его экспедиция много страдали от голода и дезертирования людей.