Как я отыскал Ливингстона

Но даже проводники Ваджиджи часто ошибались, и не один раз приводили нас в опасные места. Проводники, по-видимому, были не прочь остановиться в Бикари, который был вторым местом привала от Мукунгу, они находили бесконечно лучшим находиться под прохладною тенью смоковниц, чем сидеть подобно деревянным куклам в валкой байдаре. Но выражение их желаний было предупреждено, однако, раздавшимися громкими криками жителей Бакари, которые требовали, чтобы мы приехали к берегу, угрожая нам в случае неисполнения их требований местью великого Вами. Мы, однако, не поддались этим сирено-подобным зазываниям, и решительно отказались причалить. Тогда, видя, что угрозы не действуют, они весьма энергично принялись швырять в нас каменьями. В ответ на один из брошенных камней, пролетевший на расстоянии одного фута от моей руки, я схватил пулю и решился было бросить ею в них, но удержался; взглянув на Ливингстона, я заметил по выражению его лица, что это ему было далеко не приятно. Так как эти неприязненные демонстрации были еще довольно слабы, и так как такого рода приветствиями встречали нас почти в каждой встречаемой нами деревне, то мы спокойно продолжали наш путь вплоть до мыса Мурембвэ, который составлял дельту реки одного с ним наименования. Это место было прекрасно защищено широкою полосою, покрытою колючим кустарником, остроконечным камышом и густо поросшим тростником и папирусом; отсюда бежал бы самый отважный из Мрунда, зная, что из-за этого негостеприимного болота выглядывают ружья иностранцев, с которыми рискованно вступать в единоборство. Причалив к берегу нашу байдару, мы расположились на небольшой песчаной площадке, и Фераджи, наш неумелый но проворный повар, развел огонь и приготовил нам восхитительного мокка. Несмотря на окружавшие нас опасности, мы почувствовали себя совершенно счастливыми, и за яствами и кофе предались некоторым философским размышлениям, которые незаметно привели нас к сознанию нашего неизмеримого превосходства над окружавшими нас язычниками, но философия и преимущественно мокка подействовали на нас таким образом, что к нашему равнодушному презрению при воспоминании о них примешивалась некоторая доля чувства сострадания. Доктор припомнил некоторые столкновения, испытанные им с народом подобных же наклонностей; мудрый и опытный путешественник не успел вдаться в подробности, при описании безумного поведения арабов, которое мне не раз пришлось испытать на себе.

Окончив наш кофе и беседы о нравственности, мы отчалили от Мурембвэ, и направились к мысу Сентакаи, лежавшему от этого места на расстоянии восьми или девяти миль; мы надеялись, однако, достигнуть его до сумерек. Вангвана гребли очень усердно, а между тем прошло около десяти часов времени, наступала ночь, а до Сентакаи было еще очень неблизко. Но так как ночь была светлая, лунная, а положение наше было далеко не безопасное, то люди согласились грести еще в продолжение двух или более часов. Около 8-ми часов вечера мы пристали к берегу пустынной местности — песчаной отмели, длиною около тридцати футов; с одной стороны ее возвышался глиняный вал вышиною около десяти или двенадцати футов, другая сторона ее была загромождена неправильной скалой. Мы рассчитывали, что в этом месте, при соблюдении некоторой тишины, мы останемся незамеченными, и, отдохнув в продолжение нескольких часов, в состоянии будем продолжать наше путешествие. Вода в чайнике поставлена была нагреваться для чая, а люди, разведя для себя небольшой костер, поставили на него свои глиняные, наполненные водою, котелки для приготовления себе похлебки. В это время поставленные нами часовые заметили в темноте фигуры, подкрадывающиеся к нашему биваку. Окликнутые, они, наконец, приблизились и приветствовали нас туземным «Вакэ». Наши проводники, объяснив им, что Вангвана остановились здесь лагерем до утра, сказали им, что мы не прочь будем вступить с ними в торг, если у них есть что-либо для продажи. Они сказали, что это им очень приятно слышать, и затем, обменявшись еще несколькими словами, во время которых мы видели, что они зорко осматривали наш лагерь — удалились. Уходя, обещались к утру вернуться с провизией и вступить с нами в дружеские отношения. Во время нашего чаепития, мы были предупреждены нашими часовыми о приближении второй группы людей, которые как и предшествующие оглядели нас и приветствовали теми же словами. За этою скрывшеюся, довольно многочисленною группою, появилась третья, поступившая но примеру прежних двух.

XXXIV. Оружие и принадлежности африканцев. 1, 2, 3, 4, 5, 6) Знаки указывающие путь. 7 и 8) Наргиле. 9) Ящик из коры. 10) Глиняный горшок. 11) Железная часть мотыги. 12) Мотыга. 13) Гитара. 14) Гребенка. 15) Палицы. 16) Опахало от мух. 17) Скамейка. 18) Сосуды из тыквы.