Как я отыскал Ливингстона

Он меня радушно приветствовал, и так как его брат был моим агентом в Униамвези, то я, не стесняясь, принял его предложение помочь мне. Но, увы, моя доверчивая натура ошиблась в нем. Али бен Салим оказался змеей, отогретой на моей груди. Я получил приглашение разделить с ним чашку кофе и отправился к нему: кофе был вкусен, хотя и без сахару, обещаниям его не было конца — конечно, потому, что он не придавал им никакой цены. Он мне сказал: «я ваш друг, желаю служит вам, чем я могу быть вам полезен?» — я ответил: «много благодарен, мне нужен друг, который, зная язык и обычаи ваниамвези, достал бы мне необходимое число носильщиков. Ваш брат знаком с вазунгу (с белыми людьми) и знает, что они в точности исполняют то, что обещают. Достаньте мне сто сорок носильщиков, и я заплачу вам требуемую вами сумму» — Змей вскормленный мной, отвечал мне с умилительною любезностью: «мне ничего от вас не нужно, мой друг, за такую ничтожную услугу; будьте покойны, вы останетесь довольны. Вы здесь не пробудете и пятнадцати дней. Завтра утром я приду и посмотрю сколько у вас тюков — для соображения сколько вам нужно носильщиков». Я пожелал ему доброго утра, с удовольствием помышляя о скором отъезде.

Необходимо познакомить читателя с двумя вескими и совершенно уважительными причинами, в силу которых я направил всю свою энергию к тому, чтобы как можно скорее выбраться из Багамойо. Во-первых, я желал быть в Уджиджи, прежде чем до Ливингстона дойдут слухи, что я отправился искать его, так как, на мой взгляд, это был человек, который скорей постарался бы еще больше увеличить разделявшее нас пространство, и не сделал бы ни малейшего усилия сократить это расстояние. Во-вторых, мазика, или дождливый сезон, скоро застиг бы меня врасплох и, как говорили мне в Багамойо, заставил бы меня отложить путешествие до прекращения дождливого периода, то есть — на полтора месяца, так как в это время дождь льет не переставая. Притом мне известны были по опыту неприятные последствия, которые влекут за собою продолжительные дожди. Мне знакомы были, например, дожди в Виргинин с обычными своими ужасными последствиями с половодьем, с ржавчиной на хлебных растениях, с перемежающейся лихорадкой, ревматизмами и другими болезнями; я знал английские дожди, падающие небольшими каплями, и наводящие уныние на душу; я знал и абиссинские дожди, которые, кажется, могут затопить в несколько часов целый континент; наконец, я был знаком и с муссоном в Индии, не позволяющим выходить из дому. С которым же из этих дождей сравнить страшную мазику Восточной Африки? Буртон много пишет о черной грязи в Узарамо. Если в хорошую погоду верхний слой почвы данной местности можно назвать черною грязью, то что же с ним будет после сорокадневного проливного дождя? Все эти соображения не могли не беспокоить меня.

Али-бен-Салим, верный своему обещанию, посетил мой лагерь на другой день, сохранял все время важный вид и, осмотрев мои тюки холста, заметил, что их следует покрыт рогожами и с этою целю обещал прислать мне человека, советуя не торговаться с ним, так как он возьмет с меня лишь то, что следует.