Как я отыскал Ливингстона

Распустивши свою экспедицию, я тотчас же принялся снаряжать другую, как того просил д-р Ливингстон. Чего не доставало английской экспедиции, то я купил на деньги, взятые у Освальда Ливингстона. Ружья, числом пятнадцать были также доставлены им из запасов английской экспедиции; таким образом, у нас были снаряды, китайские материи для дани вагогцам и материи для продовольствования караванов. М-р Ливингстон усердно работал для своего отца и помогал мне всеми своими силами. Он передал мне для запаковки морской альманах за 72, 73 и 74 год, а также хронометр, хранившийся у д-ра Кирка и принадлежавший некогда Ливингстону. Все это, кроме журнала, конвертов, записных книжек, писчей бумаги, закупоренных плодов и рыбы, небольшого количества вина, чая, ножей, столовой посуды, газет и частных писем и депеш, было запаковано в герметические жестяные ящики, вместе со 100 ф. прекрасной американской муки и несколькими ящиками с содою.^{8}

До 19-го мая предполагалось, что Освальд Ливингстон поведет караван своего отца; но приблизительно около этого времени он удивил меня заявлением, что он решил не идти в Унианиембэ по причинам, которые считает достаточными. Я попытался убедить его, что он должен идти, так как уже дошел до Занзибара, но было очевидно, что он поступает так, как ему кажется лучше. Принимая во внимание, что доктор Кирк советовал ему не вредить своему здоровью и своим занятиям, когда не было положительной необходимости в его личном начальствовании караваном, я пришел к тому убеждению, что он поступает правильно и обдуманно. Доктор Кирк был другом его отца и товарищем на Замбези, и так как молодой Ливингстон весьма сильно полагался на его мнение, более чем на свое собственное, то было весьма естественно, что он поступал по его совету.

В виду этих обстоятельств я должен был, следуя инструкциям доктора Ливингстона, приискать хорошего предводителя, араба, чтобы вести его караван до Унианиембэ. С этою целью я написал письмо к доктору Кирку, прося его воспользоваться своим влиянием на султана. В ответ я получил следующее:

Британское агентство, Занзибар, 20 мая 1872 г.

«Милостивый государь, собственноручное письмо доктора Ливингстона к Сеиду Бургашу давно уже передано и объяснено ему, но я сообщил ему, что вы не намерены более беспокоить его относительно упомянутого ответственного вожатого. Теперь же, когда м-р О. Ливингстон отказался следовать за своим отцом, я буду весьма рад оказать вам содействие у султана и тотчас же пошлю попросить его прислать требуемого вами человека, которого вы, разумеется, испытаете и затем выберете или отвергнете, как вы найдете лучше.

Глубоко преданный вам Джон Кирк.»

Ходатайство доктора Кирка перед султаном, как он уведомлял меня, оказалось безуспешным. Узнавши об этом, я обратился к другим путям для отыскания вожатого и через несколько часов мне был прислан вожатый с весьма лестным отзывом от шейха Гамеда. Молодой араб, хотя и не поражавший своими блестящими качествами, казался честным и способным, однако, уплативши ему 100 ф. в виде задатка, я предоставил остальное Ливингстону, который наверно будет в состоянии решить, заслуживал ли он доверия.

25-го лейтенант Даусон, взявши место на американском барке «Мери», отправлявшейся в Нью-Йорк под начальством капитана Росселя, покинул Занзибар. Я снабдил его рекомендательным письмом к одному из своих нью-йоркских друзей. Мы расстались большими друзьями с этим в высшей степени благородным джентльменом.

Утром 26-го доктор Кирк был приглашен в американское консульство для свидания с своим другом м-ром Уэбом и я воспользовался его присутствием, чтобы сказать ему: «доктор, к сожалению, мне едва ли удастся снарядить караван Ливингстона так скоро, как бы я этого хотел. Если пароход, на котором мы с м-ром Генном и Ливингстоном взяли места, принужден будет сняться с якоря прежде, чем я успею отправить его, то я попрошу вас взять на себя заботу об этом».

На это доктор Кирк отвечал: «Если вы обратитесь ко мне, то я должен буду отклонить вашу просьбу, потому что я не хочу снова подвергать себя ненужным оскорблениям.[9] Я не намерен ничего более делать для Ливингстона, как частный человек. Как официальное же лицо, я сделаю для него все, что сделал бы для другого британского подданного.»

— Бесполезным оскорблениям, говорите вы, доктор Кирк? — спросил я.

— Да.

— Не могу ли я узнать, в чем они заключаются?