Как я отыскал Ливингстона

Вы не имеете также права досадовать на человека, на службе которого я находился. Африка была так же открыта для вас, как и для него. Американцы питали такое же сочувствие к Ливингстону, как и англичане. Столько же американцев прочло его книгу, сколько и англичан. Побуждаемый желанием удовлетворить опасениям американцев относительно безопасности Ливингстона, он задумал отправить специального корреспондента в центральную Африку для отыскания его. Средств у него было в изобилии, охоты также. Если бы один специальный корреспондент отказался от поручения, то другой принял бы его; их было довольно в его распоряжении. Если бы все его постоянные корреспонденты отказались, то легко было найти охотника из интеллигентных масс и результат, с Божьею помощью, был бы тот же, как теперь, и, по всей вероятности, лучше. Если бы некоторые из вас задумали исполнение этого дела и захотели бы этого исполнения, то тысячи англичан предложили бы свои услуги, и был бы достигнут тот же результат и, быть может, лучше. Все вы отличились. «Times» в Крыму, во время индийского бунта, в политике; имя его хорошо известно на всей земной поверхности. «Daily Telegraph» отличался сотни раз, равно как и «Daily News». Если «New York Herald» выполнил предприятие в сердце Африки, в области басни и таинственности, то что можно возражать против этого? Если он мог дать на это средства, то с чего роптать другим газетам? Это попросту вопрос о деньгах, составляющих пружину всех предприятий. При достаточном количестве их легко было бы исследовать целую Африку, не только исследовать, но завоевать и цивилизовать, не только цивилизовать, но и пересечь железными дорогами по всем направлениям. Из чего же негодовать? Весь мир открыт пред вами, как перед «New York Herald».

В чем заключается величие подвига? Путешественник, отыскиваемый мною, не погиб. Он был жив. Если бы он умер, и бумаги его были рассеяны между племенами, и я собрал каждый клочок его бумаг, восстановил бы все его открытия, нашел бы его кости и передал тем, для кого они дороги — это было бы великим подвигом. То же, что мне посчастливилось сделать, было не столько велико, сколько похвально.

Я нашел его упавшим духом и в нужде; одним своим присутствием я ободрил его, своими запасами я помог ему.

Неужели то, что я ободрил его и помог ему, может быть источником неудовольствия для вас? Ах! господа, разве вы не оказали бы ему той же услуги и тем же способом? Если вы увидите ребенка, упавшего в яму, то разве вы не протянете руку, чтобы извлечь его из нее? Если вы видите изнурительный труд, то разве вы не дадите, чем облегчить его? Если вы увидите слабого, то разве вы не захотите подкрепить его частью своей силы? Если вы заметите страдание, то не попытаетесь устранить их? Но как же вы вознаградили меня за то же, что сделали бы и вы в подобных обстоятельствах! Некоторые из вас сомневались в правдивости моего рассказа, подозревали, что я подделал письма, написанные будто бы Ливингстоном; обвиняли меня в чувственности; насмехались над сообщенными мною фактами и издевались надо мною, как будто я совершил какое-нибудь преступление. В простом безыскусственном, открытом, ясном и буквально верном рассказе вы могли найти обман! Что за слабодушие, что за мелочность! Но, верьте мне, или нет, господа издатели или критики, все, что я рассказываю в этой книге, случилось именно так, по крайней мере, на мой взгляд.

Но что вы можете сказать в свою защиту, господа члены Б. Г. Общества? Думаете ли вы, что убьете меня своим недоверием, как убили Джемса Брюса, Рене Бальи или дю-Шалью? Думаете ли вы нанести мне рану своим недоверием, как нанесли рану знаменитому Буртону и храброму Петерику? Вы уверили всех, что заботитесь об участи вашего великого сотоварища. Вы хотели уверить всех в течение продолжительной неизвестности о его судьбе, что вы желаете узнать, что с ним случилось. Без всякой помощи или совета с вашей стороны для отыскивания его снаряжается экспедиция, которая выступает, работает, приводит дело к концу и говорит вам «Ливингстон найден и снабжен всем необходимым; ваш великий товарищ жив и намерен продолжать свои открытия с большею силою, чем когда-нибудь». Что же вы отвечали? «Здесь необходимо разъяснить одно маленькое недоразумение, потому что, по-видимому, распространено мнение, что Стэнли открыл и помог доктору Ливингстону, тогда как на самом деле мы можем утверждать, отдавая полную справедливость энергии, деятельности и усердию м-ра Стэнли, что если здесь и было какое-нибудь открытие и помощь, то Ливингстон открыл и помог м-ру Стэнли. Доктор Ливингстон, в самом деле, жил привольно, тогда как м-р Стэнли был почти в нищете. Следует только установить должным образом взаимное положение обеих сторон. Мы надеемся, что экспедиция, посланная нашим обществом, откроет и доктора Ливингстона и м-ра Стэнли и даст им возможность продолжать свои открытия».

Господа, спрошу я, если вы действительно полагали, что доктор Ливингстон жил «привольно», то зачем было посылать экспедицию, чтобы снабдить его всем нужных?