Как я предал вашу маму. Часть 2 (СИ)

Он привёз меня в своё царство. За тяжёлой металлической дверью с тугой пружиной была его личная территория, с его законами. Страшные желания были его законами, а я должна была их исполнить, подчиниться. И я исполню.

Сначала он заставил меня раздеться посреди кабинета и просто смотрел. Сидел в покосившемся от своего веса кресле, пил водку и ухмыляясь разглядывал меня голую, моё тело. Повернись. Наклонись. Погладь себя. Гладь сиськи. Он отдавал приказы и любовался, наслаждался глядя как я послушно их выполняю. По заблестевшим страшными огоньками пьяным глазам я поняла, что увиденное его устраивает. Он оценил товар и остался доволен качеством.

Он подвел меня обнаженную к письменному столу и заставил лечь на него грудью. Мои руки в ту же минуту оказались заломлены за спину отработанным профессиональным приёмом и закованы в наручники. Кисти мгновенно стали неметь, слишком сильно были затянуты стальные оковы на запястьях.

Он вновь плюхнулся в кресло, достал из кармана пачку сигарет и немного подумав спрятал обратно. Он не торопился, любовался тем, что у него получилось. Любовался моей беззащитностью, упивался своей властью. Его это заводило, он еле сдерживал своего внутреннего зверя, чтобы просто не накинуться и не растерзать доступную жертву. Медленно налил водки в стакан и опрокинул залпом в себя. Затем встал, медленно подошёл ко мне и достал из верхнего ящика стола резиновую дубинку. Так начался мой ад.

Не буду рассказывать подробно, что было дальше, что он делал со мной. Не хочу. Я помню всё это, прекрасно помню. Но вам знать подробности ни к чему.

Он выдохся через час, взял паузу. Я была ещё жива. Никогда не думала, что всего час может длиться так долго. Мучительно и больно долго. Хотя это сейчас я знаю, что прошёл всего час, тогда мне казалось, что пытка длится несколько дней или даже недель. Я несколько раз теряла сознание, падала со стола, но он поднимал и приводил моё тело в чувство. Я должна была чувствовать боль, должна была. Лишь это было его целью. Ни секс, ни мучения, а ощущать, что мне больно. Чувствовать чужое страдание, вот его счастье.

Он освободил наконец мои руки, хотя я уже не чувствовала их своими, не понимала вообще, что они у меня есть. Спихнул моё тело со стола и я рухнула на пол, окровавленные ноги не держали. Упала в лужицу своей же кровавой мочи, встать или просто двинуться сил не было.

-Вытирай давай! -он бросил на пол грязную тряпку, -Я пойду покурю, так что отдохни пять минут шалава.

Пнул ногой тряпку в мою сторону и шатаясь вышел из кабинета пыток.

Не помню, как я доползла до кучи своих вещей на полу, как смогла откопать там сумочку и открыть её. Но я смогла, смогла это сделать. Достала своё счастье трясущимися одеревеневшими руками и тонкой иглой ввела в вену. Всё! Можешь делать, тварь, со мной всё, что хочешь. Я не боюсь! Больше не боюсь боли. Я не дам тебе этого счастья, урод! Не дам наслаждаться моей болью, пить мои страдания. Не дам высосать всё до капли, не дам. Я не чувствую боли, мне не страшно. Мучай сколько хочешь, ты не получишь удовольствия без моей боли. Кончилось твоё счастье. Мне не больно!

Не знаю сколько он отсутствовал. Когда он вернулся, меня в кабинете не было. Моё тело лежало на кучке белья, грязное, всё в запекшейся крови, распухшее от побоев. Но ещё живое. Назло всем живое. Я спряталась в мире дурмана и иллюзий от страшного человека, спрятала свою боль. Оставила лишь бесчувственное истерзаное тело.

Вернувшись, мой мучитель сразу всё понял. Понял, что я забрала его удовольствие с собой и никакими пытками он не выжмет из меня ни капли боли. У жестокой твари в человеческом обличии отняли игрушку, он был в бешенстве. Град ударов обрушил он на моё синее тельце, молотил ногами и руками с остервенелой злостью. А затем схватил за волосы, рывком поднял, накинул на шею ремень со своих штанов и стал насиловать в рот. Просто насаживал мою голову на свой член. Одной рукой держал за волосы намотав их на кулак, второй затягивал ремень всё туже. Грубо, глубоко, он имел меня уже в горло, наслаждался тем как я задыхаюсь и захлебываюсь рвотой.

Возможно в этот момент я и умерла. Наверное. Уже словно со стороны я видела как мой палач сладострастно зарычал и судорожно задергался. С силой затянул ремень, вошёл в мой рот на всю длину своего члена, вдавливая волосатые сморщеные яйца мне в подбородок, и застыл. Рвотные массы сочились уже из носа и пачкали его брюки. Но он этого не замечал. В зловещем экстазе он запрокинул голову назад, глаза были закрыты. Такого удовольствия он еще не испытывал в своей жизни. Он высосал своим жалом остатки нектара жизни из увядающего цветка. Надеясь продлить удовольствие, он с силой прижимал мою голову к паху и не отпускал.

Так я стала первой, с кем он дошёл до конца. Пока что единственной.